"Оставят ли нам ... недра?" Статья 2004 года в "АиФ в ЗС" включена в 2006 году в мою книгу "История недропользования в России: входной билет для эффективной дипломатии" стр. 187-191

Рубрика "Не будет доходов - нечего будет делить" - мои слова тексте публикации выведены в название рубрики полос газеты, где опубликована моя статья "Оставят ли нам ... недра?

©Ярославова-Оболенская Наталья Борисовна, урожденная Ярославова (22.2.1960). Экс Годунина (23.10.1981-14.4. 1991). Экс Чистякова (14.4.1991 -10.06.2014). Кандидат технических наук. Я родилась 22 февраля 1960 года в Нефтекамске, Краснокамского района Башкирской АССР

На дату публикации я урожденная Ярославова Наталья Борисовна была Чистякова Наталья Борисовна по фамилии бывшего второго мужа, кандидат технических наук с 1988 года.

(курсивом выделено то, что было исключено из текста моих ответов в интервью 2004 года в АиФ в Западной Сибири, но было включено в 2006 году в мою книгу "История недропользования в России: входной билет для эффективной дипломатии)

Оставят ли нам ... недра? (Не будет доходов - нечего будет делить)

Н.Б.Чистякова, к.т.н. (кандидат технических наук)

Опубликовано в «Аргументах и фактах»

в Западной Сибири» № 30 , июль 2004 года

Год назад в статье « У кого будет «ключ» от недр?» ( «АИФ» в Западной Сибири, № 23 , июнь 2003 года) мы с одним из лучших в нашем регионе экспертов, кандидатом технических наук Натальей Чистяковой обсуждали вопрос о том, останется ли этот «ключ» у округов или будет изъят Министерством природных ресурсов (МПР)

Год спустя уже обсуждаются конкретные поправки к Закону «О недрах», а также Закон «О недрах» в новой редакции, где «второй ключ» все-таки отдается в пользу МПР, Последовательно протестует против изъятия «второго ключа» только Владимир Карасев – заместитель Губернатора Ханты Мансийского округа, курирующий блок недропользования. Может оттого, что в Тюменской области многие публичные политики не имеют инженерного нефтяного образования или соответствующей практики, а специальную подготовку в области управления ресурсами, по тем или иным объективным причинам, тоже не прошли. В результате большинство сосредоточило внимание на статье 26.6. федерального закона № 95, регулирующей, в общем-то, локальные региональные проблемы.

После подписания 9 июля договора о разграничении полномочий между областью и округами к проблеме «второго ключа» подключился губернатор Югры Александр Филиппенко. Однако ещё в мае – июне Наталья Комарова – депутат Государственной думы от Ямало-Ненецкого автономного округа и глава комитета Госдумы РФ по природным ресурсам и природопользованию взывала к тюменской общественности с предложением принять участие в экспертизе проекта закона « О недрах» и в парламентских слушаниях по этому закону. Очень интересная и профессиональная прошла дискуссия, особенно в части мнения нефтяных компаний. А вот представители региональных властей в ней как-то ярко и с четкой позицией не проявились

Что касается нашей прошлогодней статьи, где мы в меру покритиковали прежнее руководство МПР, то, как видите, оказались правы и главный менеджмент МПР был заменен

-Наталья Борисовна, Вы считаете более судьбоносным для Тюменской области новый закон «О недрах», а не 95 закон о разграничении полномочий между областью и округами?

-И для Тюменской области и для России всё, что касается нефти и газа намного более судьбоносно. Идея 95-го закона «произросла» из проблемы рационального использования природных ресурсов. Вспомним не столь давнюю историю. Сначала заговорили о том, что у нефтяников остается непропорционально много доходов от добычи нефти и газа, а в погоне за этими доходами нефтяники ведут агрессивную опережающую добычу. Во время визита в Тюмень в марте 2003 года Президент России, применив «нефтяной сленг» назвал всё это совершенно правильно «пенкоснимательством». Одновременно затронул он и вопросы законотворчества в сфере недропользования. В ходе развернувшейся полемики об эффективности использования нефтегазовых ресурсов, наряду с вопросом об объеме доходов нефтяных компаний, возник вопрос о «нефтяных доходах» в бюджетах области и округов, о том, не слишком ли они велики и насколько рационально используются. В конечном счете, четко обозначилось две проблемы:

Первая: Как сделать общие доходы от добычи нефтяных и газовых ресурсов максимально большими.

Вторая: Как справедливо разделить их между:

-Государством и нефтяными компаниями,

-Федеральным центром и регионами

-Областью и округами.

Та дискуссия, которую инициирует Владимир Карасев, касается первой проблемы - о величине всех нефтяных доходов. Эта дискуссия носит более глобальный характер. Не будет доходов - нечего будет делить. И главное в, том, что Владимир Иванович настаивает на уходе от отношения к нефтяным и газовым ресурсам только как к источнику текущих налоговых поступлений. Он поворачивает дискуссию в сторону воспроизводства ресурсов, т.е. геологоразведки, и в сторону контроля за рациональной разработкой нефтяных и газовых месторождений. Новый министр природных ресурсов Юрий Трутнев тоже обеспокоен вопросами организации геологоразведочных работ и соблюдения условий лицензионных соглашений. Однако он видит иные, чем Владимир Карасев, пути достижения поставленных целей. То есть, Владимир Карасев настаивает на сохранении в основе своей действующей модели управления ресурсами, а Юрий Трутнев - на новой модели организации недропользования в России.

Аукционы не защищают от коррупции

-Юрий Трутнев считает, что замена конкурсов на аукционы будет своего рода панацеей от коррупции. Согласны ли Вы с тем, что аукционы решат все проблемы?

-Нет, не согласна. К примеру, в Великобритании, также как и в Норвегии, аукционы проводились ограниченно и от них отказались. В Великобритании основной формой являются лицензионные раунды. Важнейшие критерии: технический уровень претендента и финансовые возможности. В Норвегии же отдают предпочтение таким неформальным критериям как репутация, технологический опыт, требования к формированию конкурентной, соревновательной атмосферы. Всем известно, что в России не все деньги добыты праведным способом, а «варваров» к недрам, только по одному лишь критерию денег допускать нельзя.

Если бы тезис о том, что аукционы – панацея от коррупции был верен, то достаточно было бы заменить конкурсы на аукционы, оставив право проводить их в округах, т.е. на региональном уровне. Аукционы не защищают от коррупции. По субъективным мотивам можно просто не допустить компанию конкурента к аукциону, ведь проектные предложения все равно будут рассматриваться на этапе допуска к участию. Поэтому коррупция может с успехом расцвести и в «околоаукционных процедурах».

Похоже на то, что под предлогом борьбы с коррупцией просто изымается «второй ключ». Поэтому начинаешь склоняться к тому, что дело в личностях и во власти. Ход переговорного процесса между областью и округами в принципе показал, что когда выбор стоит между полномочиями и деньгами выбирают полномочия.

-По Вашему мнению «ключ» от недр заберут?

-Переговоры между МПР и округами пойдут иначе, чем между областью и округами. В данном случае мы имеем дело с разными «весовыми категориями». Да и аналогия есть. Налог на добычу полезных ископаемых в наибольшей доле все-таки изъяли в федеральный бюджет.

Однако дабы не разрушить созданное, с моей точки зрения было бы оптимальным «разойтись» так, как это произошло при заключении договора о разграничении полномочий между областью и округами. Округам оставить в основе своей то, что они делали последние годы, а МПР взять на себя исполнение тех функций, которые раньше «зависали», (не исполнялись никем), а также решение тех новых задач, которые ставит перед нами жизнь.

Область сформулировала новое полномочие по общей инвестиционной стратегии и забрала его себе. МПР также должно сосредоточиться на стратегических вопросах, а исполнение отдать регионам.

-А что же тогда защищает от коррупции?

- От коррупции защищает общественный контроль за процессом недропользования, участие многочисленных экспертных советов. Была попытка создать такой общественный контроль в виде экспертного совета по недропользованию при Тюменском областном совете, но этот совет противоречил тенденции кулуарности в принятии решений. Кулуарность, как любой авторитаризм, позволяла быстро принимать решения и работать на опережение, но она не защищала от стратегических просчетов и ошибок.

Такие экспертные советы и подобные структуры - это элементы гражданского общества и не упоминал бы о гражданском обществе Владимир Путин в своем Послании, если бы все у нас в России сегодня было с ним в порядке. К сожалению, я не вижу у Юрия Трутнева готовых решений по преодолению этой кулуарности. Координационный совет недропользователей - это хорошо, но это мало, т.к. нефтяные компании зависимы от МПР и многие сейчас - в списках на изъятие лицензии. Все, конечно, зависимы, но зависимы в разной степени. Кроме того, по разным вопросам состав «зависимых лиц» разный, следовательно, надо наращивать число участников.

Задача МПР в том чтобы зарегулировать все аспекты недропользования через закон, не оставив «правовых ниш» для недобросовестных чиновников. Журналисты правильно отмечают, что Россия сегодня почти единственная ресурсная страна, где нет полного и качественного законодательства по управлению ресурсами. Юрий Трутнев же, будучи уверенным в своей порядочности, пытается сделать эту личную порядочность» гарантией чистоты всего процесса. Так не получится. Система должна работать при любом чиновнике. Он «утонет» в объеме работы, если все будет делать сам. Вопрос о процедурах принятия решений в недропользовании настолько серьёзен, что в провинции Альберта Канады, полностью распоряжающейся ресурсами, региональный министр, т.е. менеджер всего процесса недропользования избирается всем населением также как губернатор.

Будут ли нефтяники финансировать футбол?

-Наталья Борисовна, почему Вы ссылаетесь на опыт Норвегии, а не Америки?

-Опыт Норвегии, и Великобритании я привожу потому, что сейчас отдается приоритет модели управления ресурсами с большим государственным участием, что характерно для «европейской модели». Дело в том, что в мировой практике сложилось две существенно различающиеся модели недропользования. «Американская модель» ориентируется на законодательные и экономические рычаги без прямого государственно участия. Для «Европейской модели» характерно прямое государственное участие.

Первоначальная модель недропользования в России имела много сходных черт с американской, т.к. в разработке первой редакции закона участвовали специалисты Хьюстонского университета. Затем эта модель была «обогащена » специалистами округов многими чертами «Европейской модели»..

Двигаясь в этом направлении, наши округа предпочитали прямое государственное участие, и отсюда, например, развилась тема различных социально-экономических условий при предоставлении лицензий. Населению нравиться, когда нефтяная компания «добровольно-принудительно» профинансирует спортивную команду, построит социальный объект. В американской же модели считается, что нефтяная компания заплатила налоги и на этом всё. На эти налоги государство должно решить все социальные проблемы населения. Тема этих социальных условий и модной ныне социальной ответственности очень деликатная. Предложение или намек со стороны «Сильного» об обязанности что-то сделать или что-то отдать может восприниматься как давление и даже как «шантаж». Это верно и на бытовом уровне, и на уровне взаимоотношений государства и нефтяных компаний. Не случайно сейчас все цитируют Юрия Трутнева в той части, что "Мы ни в коем случае не хотим нарушить конституционные права регионов, однако нынешняя система предоставляет им возможности для шантажа".

С моей точки зрения, для того, чтобы различного рода «социальные предложения» со стороны властей не воспринимались как шантаж, надо отделить процедуру предоставления прав пользования недрами от социальных условий. Я сторонница американского подхода: заплатил налоги и всё. Это кстати совершенно не исключает социальной благотворительности со стороны нефтяных компаний, что очень даже развито в Америке. Однако для этого местная власть должна публично обнародовать свои социальные пожелания.Если Юрий Трутнев в перспективе подразумевает возврат к «Американской модели», то в части отсутствия социальных условий я его поддерживаю, поскольку «европейская модель» работает исключительно «в пакете» с гражданским обществом. Если же округа все-таки настаивают на своей модели, то им надо развить систему общественного контроля за принятием решений.

Минимизация зависимости от региональных и местных властей это «красная нить реформ Путина». Превращение социальных льгот в деньги также по замыслу должно уменьшить эту зависимость. В стране должно стать меньше граждан и бизнесменов, «обивающих пороги» властных кабинетов.

-Если население округов не будет более получать обязательные «социальные подарки» от нефтяных компаний, то не вызовет ли все это социальное неудовольствие новой моделью управления нефтегазовыми ресурсами.?

-Основная цель использования нефтегазовых ресурсов другая. Это не «социальные подарки» и даже не максимум текущей добычи в целях наращивания налоговых поступлений в рублях. Надо найти такой оптимальный график добычи по годам, чтобы общие доходы за многие десятилетия, пересчитанные даже не в долларах, а скорее в золотом эквиваленте были максимальны. О рублях я не говорю, т.к. рубль постоянно подвергается инфляции. В долларе и евро тоже содержание золота меняется, т.е. эти валюты то дешевеют, то дорожают. Не случайно ОПЕК наконец-то упомянуло о том, что 28 долларов за баррель, которые были в 2003 году, не равны 28 долларам за баррель в 2004 году, поскольку золота в долларе стало меньше. В 2003 году цена тройской унции золота была 320 долларов, т.е. около 9 долларов за грамм, а сейчас цена золота 406 долларов за унцию или 13 долларов за грамм. Поэтому примерный эквивалент барреля нефти в 2,8 грамма золота в 2003 году равный 28 долларам теперь равен 36-37 долларам.. По каждому месторождению должен быть получен максимальный доход в золотом эквиваленте (это единственная транснациональная валюта), а график добычи должен помимо этого обеспечивать потребности российской промышленности. Население разумно , оно это понимает. При справедливом учете интересов региона и компаний у них не будет вопросов.

-Предложение Трутнева более жестко контролировать планы добычи через контроль соблюдения условий лицензионных соглашений, верно?

-Решить эту задачу путем установления только жестких планов добычи по годам на стадии выдачи лицензии невозможно. Нужна гибкая система реагирования и на нефтяные цены, и на нефтяные технологии, и на содержание золота в долларе, а также прогноз цен. Недра - это живая система. К ним нельзя подходить как к памятнику, как к недвижимости, как к чему-то незыблемому.

Может быть, мы сегодня радуемся 40 долларам за баррель, а завтра будет 80 и окажется, что мы продешевили. По цене на запасы мы в ближайшее время вообще не приблизимся к мировым. Быть может выгоднее оставлять сегодня нефть в пласте, а не переводить её в доллары и в золото, направляя эти эквиваленты в разные фонды и резервы. Америка все свои запасы в активную эксплуатацию не вводит, предпочитает брать нефть на рынке у тех, кто смотрит в будущее не так далеко.

Приведу аналогию. В Москве последнее время более 50 % квартир покупалось в инвестиционных целях, т.е. в этих квартирах никто не живет. Введи повышенные налоги на такие квартиры, и население не стало бы вкладывать в них инвестиции, не было бы в Москве такого бурного строительства. Точно также и с недрами. Участки недр, также как квартиры, как участки земли, используются в инвестиционных целях для вложения капитала. Это как раз те запасы, которые компании под всяким предлогом не вводят в эксплуатацию. Эту тенденцию можно ломать, вводя предлагаемые сборы на «простаивающие запасы», с риском потерять инвестиции, а можно делать на этом деньги. Рынок должен учитывать мотив инвестора вкладывать инвестиции. А такой подход: побольше разведать, побольше ввести в эксплуатацию, побольше добыть, побольше продать, он не всегда дальновиден. Это не производство товаров, это ресурсы, а их запасы исчерпаемы. Конечно, компании, получившие запасы бесплатно, не имеют моральных прав обеспечивать этими запасами сохранность своих капиталов. А те, кто вложил реальные частные инвестиции при определенных условиях, с моей точки зрения, могут использовать их как инструмент сбережения. На рынке есть очевидная потребность в этом, её надо удовлетворять.

-Получается, что идеологические разногласия остались по всем важным позициям?

-Идеологические разногласия остались. О модели недропользования можно и нужно рассуждать. Но мы опять, также как с 95-м законом ограничены временем.

У 95-го закона выявились в ходе работы огрехи в процедурах, а в спешно принятом законе «О недрах» либо в поправках к старому закону грехов выявится ещё больше.

Но главная суть вот в чем.

Если недра решили объявить недвижимостью и продать, как, например, производство, то нет никакой необходимости вникать в технологию производства и создавать какие-то регламенты. В контексте недропользования – нет необходимости детально описывать процедуры управления ресурсами.

Если мы хотим сохранить государственную собственность на недра, то надо тщательно работать над пакетом законом, привлекать к работе Ханты-Мансийский округ, т.к. «опыт - сын ошибок трудных» сегодня объективно у них.

Все материалы раздела «Мировой рынок нефти и газа»