Персональный сайт Натальи Чистяковой — Натальи Ярославовой
Natalia Chistiakova—Natalia Yaroslavova’s Personal Website

Савва Ямщиков и Мир художников «над политикой», вовлекаемых в политику. О роли «Напоминающих» и авторских правах на «политическую иллюстрацию»

    • Книга о портретах реставрированных С.Ямщиковым, включая портреты дворян Ярославовых и Черевиных, худ. Г.Островского
    • Алексей Михайлович Ярославов, собственник усадьбы «Отрадное» в Звенигороде, купленной М.Б.Ходорковским в XX в.
    • «Собрание Саввы Ямщикова «Музей друзей»
    • Аносов Павел Николаевич. Портрет Саввы Ямщикова. 2003 г. Дерево. Темпера
    • Вдовин Василий Степанович. Савва Ямщиков. 2004 г. Холст, масло
    • Зверев Анатолий Тимофеевич. Портрет Саввы Ямщикова. 1978 г. Картон, масло
    • Комов Олег Константинович. Савва Ямщиков. 1984 г. Бамага, карандаш
    • Маслов Владимир Владимирович. Савва Ямщиков. 2002. Оргалит, масло
    • Филатчев Олег Павлович. Портрет Саввы Ямщикова. 1984. Холст, масло
    • Хачатрян Рудольф Лорисович. Портрет Саввы Ямщикова. 1977 г. Бамага, сангина
    • Шейнкман Кирилл Руфинович. Портрет Саввы Ямщикова с женой Велиной Братановой. Дерево, темпера
    • Шостакович Максим Дмитриевич. Портрет Саввы Ямщикова в доме композиторов. 1965 г. Бумажная салфетка. Черный карандаш
    • Мастерская Саввы Ямщикова. Фото из книги «Музей друзей»
    • Мастерская Саввы Ямщикова. Фото из книги «Музей друзей»


©Ярославова-Оболенская Наталья Борисовна, урожденная Ярославова (22.2.1960). Экс Годунина (23.10.1981-14.4. 1991). Экс Чистякова (14.4.1991 -10.06.2014). Я родилась 22 февраля 1960 года, Нефтекамск, Краснокамского района Башкирской АССР. Женщина Ж/F
Я была Чистякова Наталья Борисовна по фамилии бывшего второго мужа на дату написания статьи и до перемены имени 10 июня 2014 года. Ярославова моя девичья фамилия, я урожденная Ярославова Наталья Борисовна (22.02.1960)

© Н.Б. Ярославова-Чистякова
22-24 июня 2013 года

У меня есть чувство большой благодарности к Савве Ямщикову, реставрировавшему нероновские портреты Михаила Ивановича Ярославова, его сына Алексея Михайловича Ярославова и дочери Марии Михайловны Ярославовой, получившие, после этой реставрации, большую известность и ставшие для меня точкой опоры в моем родовом поиске («Помни имя свое: Фантом Ярославовых и Черевиных в «Малой Третьяковке» усадьбы Нероново…»).

Хотя, надо сказать, что долгое время, участие Саввы Ямщикова в реставрации портретов дворян Ярославовых из усадьбы «Нероново» - Костромского Версаля, казалось мне просто везением. Вот так повезло, что известный реставратор вёл в провинциальных городах поиск картин, таких как «Солигаличские находки», и среди них, «между прочим», оказались портреты Ярославовых.

Солигаличскую историю, замечу, и преподносили изначально так, что крепостной художник «самородок» Г.Островский прославил «никому не известных Ярославовых». Однако такую подачу этих портретов я не приняла сразу, поскольку знаю Ярославовых, и знаю различие между славой и популярностью.

Сейчас же, когда я побывала в Вологде, Кириллово, Ферапонтово, Ярославле, Пскове, поработала в архивах Рыбинска и Петербурга, а также с другими ценными архивными материалами, и одновременно узнала новые факты из биографии Саввы Ямщикова, поняла, что вот эта «личная встреча» знаменитого реставратора и портретов дворян-бояр Ярославовых была предопределена.

Михаил Иванович Ярославов, согласно документам архивов «…с 30 мая 1741 года - был флигель - адъютант капитанского чина у генерала Андрея Ивановича Ушакова, с 1 августа 1747 года - на должности генерал адъютанта премьер-майорского чина у генерал-аншефа и лейб-гвардии полковника Степана Федоровича Апраксина» («Рюрики Ярославовы: Оболенские, Тверские и Мстиславичи»)

Алексей Михайлович Ярославов - собственник усадьбы Коралово в Звенигороде, которую в 90-х годах XX века купил М.Б.Ходорковский («Тайное «Общество Невидимых» и единый Славянский корень: Иван Ярославов и два олигарха Михаила»)

Мария Михайловна Ярославова ( Черевина ) - собственница Костромской усадьбы «Нероново». Её потомок - основатель ФСО («Почему Ярославовых при Павле I защищал Мальтийский крест (Орден св. Иоанна Иерусалимского)?»)

К встрече этой, одновременно, вели и важные вехи жизненного пути Саввы Ямщикова, которые он сам выделил в его книге «Собрание Саввы Ямщикова: Музей друзей».

Четверть века Савва Ямщиков проработал во Всероссийском реставрационном центре, располагавшемся в Марфо-Мариинской обители - бывшем сестричестве св. княгини Елизаветы. Я же родилась в с. Николо-Березовка, которое Великая княгиня Елизавета Федоровна - основательница Марфо-Мариинской обители не только посетила дважды, но и просила этот Удел Русского Николы под свое покровительство от Николая II, и стала таким официальным покровителем по решению императора.

Т.е. место, где я родилась, где вырос мой отец Борис Ярославов, где похоронен мой дед Роман Ярославов и где за четыре века до этого была явлена Березовская чудотворная икона Николы Закамского, связано с Марфо-Мариинской обителью Великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой, где, как уже сказано, 25 лет в реставрационной мастерской проработал Савва Ямщиков («Статьи о Березовской Чудотворной иконе Николы Закамского и Святой Елизавете - княгине Романовой»)

И именно икона Николы Закамского помогла мне сделать первые шаги в моем поиске, когда я ещё даже не знала о портретах дворян Ярославовых, реставрированных Саввой Ямщиковым («Вторая жизнь с Березовской чудотворной иконой Николы Закамского»)

Подобным же «коренным образом», судьба Саввы Ямщикова связана и с Псковом, где дважды Князем Пскова был родоначальник Князей Ярославовых - Ярослав Васильевич Оболенский («Великий Князь Ярослав Васильевич Стрига Оболенский - Князь Псковский. Получатель Юрьевской Дани, Храмостроитель и Победитель Магистра Борха»)

Поэтому, цитируя ниже, слова Саввы Ямщикова, посвященные его друзьям, коллекционерам, художникам, реставраторам, из его книги «Музей друзей» я воспроизвела и его боль о Пскове:

«Сегодня древний Псков - моя боль, печаль и надежда на его чудесное спасение. …Мне особенно страшно наблюдать разрушаемый сегодня Псков, ибо я вспоминаю период его возрождения из руин после войны … Я стою у знаменитой на весь мир Покровской башни…; вижу сотни особняков мавритано-испанского» стиля, так почитаемого новыми хозяевами… Слёзы подступают к глазам, перехватывает дыхание, а в ушах слышны звуки первой части Седьмой Симфонии Шостаковича, так образно передающих топот марширующих нацистских захватчиков…»

Псковская эпоха Саввы Ямщикова, как теперь видится, намного более значительна, чем его деятельность в Ярославле или Костроме.

Этим, видимо, и объясняется тот факт, что книгу Саввы Ямщикова «Искусство Ярославской и Костромской земель XIV-XX веков». Поиски, находки, открытия (1963-2003 год) я увидела и купила первой в книжной лавке Псковского Кремля, немало удивившись тому, что Псков начинается для меня с напоминания о Ярославле и Костроме. («Псковский Барс-Лев Иоанна Богослова и «Птица Неясыть». «Духовное завещание» города гностиков. Знамения и Слава для России»).

Псков в эту первую поездку и открылся для меня с «Саввиной стороны», через Савво-Крыпецкий Иоанно-Богословский монастырь, основанный при князе Ярославе Васильевиче Оболенском; через Савву Крыпецкого, пришедшего в Псков из афонского Хиландара Саввы Сербского, и Савву Освещенного, основателя известной Лавры на берегу реки Иоардан, в Палестине («Савво-Крыпецкий монастырь Иоанна Богослова, основанный при князе Пскова Ярославе Оболенском»).

Оценив по-новому помощь Саввы Ямщикова в моем поиске, уже в дни своей второй поездки в Псков, я искала книги конкретно - Саввы Ямщикова.

И купленная мною книга «Собрание Саввы Ямщикова: Музей друзей» вновь помогла мне. Поскольку она затрагивает весь круг вопросов, которыми я занималась последние месяцы и годы.

Савва Ямщиков писал о друзьях. Друзья писали портреты Саввы. И этих портретов получилось много. И время разное. И индивидуален взгляд каждого конкретного художника.

Мне это представилось очень интересным. И я решила воспроизвести весь ряд портретов, написанных друзьями Саввы Ямщикова, из его книги о «Музее друзей».

Мне более других понравился портрет руки художника В.Маслова, в художественное творчество которого был влюблен директор Большого театра Владимир Васильев.

Сам Савва Ямщиков пишет о нем так:

«…Я диву давался, как этот драгоценный самородок всего за один «бутылёк» отдает налетавшим на него, словно саранча, алчным «маршанам» свои неповторимые работы. …Но Бог не дал погибнуть ему от пьянства, подарив знакомство с замечательной женщиной, разведенной тогда с чувашским поэтом Айги и воспитывающей двух сыновей… Вместо рвачей появились истинные почитатели таланта Маслова: мой друг Володя Васильев, буквально влюблённый в своего тезку; замечательный футболист Сергей Семак с женой-искусствоведом, директор банка «Банка на Красных воротах» Александр Петров, коллекционер Александр Ващенко…»

Другом Айги, супругой которого была красавица Наташа, является Николай Дронников.

В год Франции в России я писала о его выставке в Москве.

«Париж - Москва: выставка «летописца Русской эмиграции» Николая Дронникова»

Вот так все сложно переплетается в этом мире талантливых людей.

Я обратила внимание и на слова Саввы Ямщикова, посвященные Татьяне Назаренко. Потому что саму художницу выделила по той же причине, по которой на неё обратил внимание и сам Савва Ямщиков.

«Первая увиденная мной работа молодой, но уже пользующейся большой популярностью художницы Назаренко привлекла использованием в изображении её беседующих друзей портрета Елизаветы Черевиной, написанного только что возвращенного нами из забвения мастером XVIII века Григорием Островским. Решение поместить молодую солигаличскую дворянку в компанию современников отказалось мне серьёзной попыткой рассказать о важности памяти о прошлом, без которой трудно жить и творить в настоящем … Вскоре в Центральном доме художника, пользуясь поддержкой его директора великого В.А.Пушкарева, я устроил однодневную выставку «программной» работы Назаренко « А.В.Суворов, везущий в Москву пленного Емельяна Пугачева».

Позже, их пути разошлись. Возможно и потому, что решение поместить дочь Марии Михайловны Черевиной - Елизавету Черевину среди современников и друзей художницы, со стороны Т.Назаренко было, скорее, «пиартехнологическим приемом», чем последовательной эволюцией в понимании важности памяти о прошлом.

Это - подобно встраиванию чужих, уже получивших известность текстов, в текст нового автора. Или публикации «свежего автора» в обрамлении популярных текстов, либо текстов, где развиты образы, которые он хочет перенести на себя. Подобный пример раскручивания сайта на моих текстах, с целью быстрой популяризации новых фигур в политике, приводился мною в статье : «Лебединое озеро ГКЧП-2», «Черная Лента 22», «Дама Света»: они готовятся идти через «Апокалипсис»….

Выводили «в свет» для США С.Пеунову, которая после меня занялась темами, обозначенными в мною в «Проекте Счастья», без ссылок на мои исследования («Проект Счастья»).

Поэтому, когда я взялась читать книгу Саввы Ямщикова, то меня одновременно интересовал вопрос и о плагиате при иллюстрации чужих текстов. А также о том, как разделяются авторские права между автором текста и автором иллюстраций. И каковы права реставратора ?

Ведь после того, как Савва Ямщиков реставрировал портреты, найденные в дворянской усадьбе Нероново, Солигаличскому музею потребовалось не мало усилий, чтобы оставить эту коллекцию в провинциальном музее.

Аналогичная ситуация была и с реставрацией мультипликационных фильмов, которую организовал Олег Видов.

Ответы на эти вопросы далеко не очевидные.

Особенно, когда речь идет о политике.

Тему о политической карикатуре и иллюстрации, т.е. иллюстрации к политическим статьям и программным текстам политиков, я хотела поднять и, в целом, в связи с политической ситуацией в России («Ямочный ремонт» и Канны. Об авторстве на иллюстрации к чужим «политическим продуктам» и «подменах» в Стрит-арт»).

Художники сейчас втягиваются в политику по нескольким причинам:

В связи с непосредственным их участием в политическом Арт-Стрит и политической рекламе.

В связи с тем, что художники, втянутые в политику, занимаются плагиатом, произведений тех, кто от политики дистанцируется, чем нарушают их права, при этом ещё и подставляют их, вынуждая реагировать на происходящее.

В связи с тем, что формат «Не надо читать - надо смотреть» привел к спросу на то, чтобы передавать посыл - «забывшим чтение», хотя бы с помощью картинок. Т.е. языком «Букваря»

Подвигает к организации разговора с помощью картинок и прослушка телефонов, и необходимость обойти цензуру, следствием чего являются попытки перейти в политическом разговоре на язык символов. Правда символизм получается - примитивный.

Спрос на «политические картинки» это - спрос богатых, которые не могут выступить с политической речью, не говоря уже о том, чтобы создать её, но готовы много платить за картинки и образы, в которые их нарядят и которым их обрамят.

Т.е. за декорацию фона политика и декорацию их костюма много платят.

Соответственно это порождает воровство, именуемое плагиатом, когда речь идет об интеллектуальной собственности.

А также коммерческую и политическую разведку, в которую вовлечены все, кто причастен к миру художников, включая тех, кто о них пишет или знаком.

Вследствие сказанного выше, меня интересовало в целом, происходящее в мире художников, в т.ч. художников театров, кинематографа, балета, также как и в самом театре, и одновременно - в Арт-Стрит.

И, безусловно, помогла мне в этом книга «Собрание Саввы Ямщикова «Музей друзей», написанная человеком, который посвятил свою жизнь «спасению красоты, охране памятников истории и культуры, реставрации художественных шедевров», как написал о нем В.Янин.

Надо сказать, что тему политики затронул и сам Савва Ямщиков.

При этом, его книга политически актуальна и сегодня, потому что в ней упоминается и на днях уволенный Гельман, и Швыдкой, и история увольнения с должности директора Большого театра «Царя мирового Балета» Владимира Васильева, опять же, «шоу-министром Швыдким», и «американские холуи», и многие иные ньюсмейкеры современной российской действительности. («Марата Гельмана уволили с поста директора «Музея современного искусства»).

Информационный повод для подобной статьи возникал уже не один раз, когда призы за визуализацию публикаций о «Ямочном ремонте» присуждались сначала в Москве, а в июне этого года - за пределами России в Каннах :

«Половину российских номинаций на «Каннские львы» собрала скандально известная рекламная кампания из Екатеринбурга»

Речь идет об иллюстрации к тюменским критическим публикациям и аналитическим материалам по «Ямочному ремонту», которые делались в Тюмени задолго до призов в Каннах и Москве. Смысл этих публикаций был в том, что эта тема «вопиет». Что это маркер и главный признак чиновника, не способного управлять территорией. Причем в течение, более чем, 10 лет я возвращалась к этой проблеме неоднократно.

Автором текста, являюсь я. И этот текст создавался более 15 лет.

Призы получает, как я поняла, Аксана Панова, главный редактор и совладелец «скандальных» Уральских сайтов, возможно, с кем-то в альянсе.

Соответственно у меня возник вопрос об авторских правах на иллюстрации к политическим текстам… Политической пиар-кампанией «на чужие идеи», по-моему мнению, это вполне можно назвать.

Когда художник иллюстрирует Гоголя и получает призы, то в момент получения приза, естественно, звучит имя Гоголя.

Ныне же наступило время, когда политические тексты, идеи, видение, востребованы даже больше, чем тексты художественные.

Однако не называются почему-то авторы.

И ни Москва, ни Канны отчего-то не задаются вопросом об авторстве.

Т.е. они считают, что политическая идея принадлежит художнику ?

Или политическая идея принадлежит Заказчику ?

И кто вообще присуждает эти призы ?

Не те ли, о ком Савва Ямщиков в его книге «Музей друзей» отзывается далеко не лестно … Не те ли, кого он называет русофобами ?

Как видим, есть более чем достаточное основание к тому, чтобы начать разговор о политических иллюстрациях к политическим текстам или - выявленным и описанным политическим проблемам.

И разговор, в частности, идет о том, что можно отнести к исключительному авторству художника иллюстратора, а что - нет. А также - о различии между художниками иллюстраторами и художниками, которые имеют собственные смыслы.

Более подробно тема об авторских правах на политическую карикатуру, следующую за чужим Политическим видением и на иллюстрации к Политическим текстам чужого авторства, раскрыта в статье:

«Ямочный ремонт» и Канны. Об авторстве на иллюстрации к чужим «политическим продуктам» и «подменах» в Стрит-арт».

А сюжет с А.Пановой, пример которой упоминается в этой публикации, обращает на себя внимание ещё и потому, что как раз она глубоко инкорпорирована в мир художников.

Её личным другом, от которого она ждала ребенка, является екатеринбургский политик Евгений Ройзман, создавший музей Невьянских икон. Он известный коллекционер.

Однако если Савва Ямщиков был реставратором, действующим от имени государства, то для Евгения Ройзмана, его коллекционирование - это частный проект. Возможно, он выступает, как консультант в этом мире, для состоятельных людей, создающих свои личные коллекции.

Т.е. именно эта «семья» уральских политиков, которая гордится сейчас призами в Каннах за политическую карикатуру о «Ямочном ремонте», совмещает политику, вовлеченность в мир художников и «информационные войны» («Аксана и два Жени»)

Отсюда и моя задумчивость.

К тому же я выступаю против нарколечебниц в храмах и церквях, даже если это прикрывается участием наркоманов в реставрации («К 130-летию ФСО родовое имение первого руководителя охраны императора - легендарное Нероново продали за 594 тыс. руб. для «реабилитации наркоманов»)

Тогда как Евгений Ройзман, судя по публикации, идет этим путем.

Но подобное недопустимое соседство привело, в частности, к тому, что в усадьбе «Нероново» Марии Михайловны Ярославовой - Черевиной исчезла драгоценная икона, стоимость которой оценивается в пол миллиона долларов. По одной из версий, её нелегально вывезли в район Красной поляны. А это была икона знаменитого Черевина! («Воры в законе» из ярославской Толги… («Сибирские колонии, похожие на дома терпимости». Попы - конокрады и «нравственное влияние дикарей»).

В контексте этих размышлений, я обратила внимание на то, что когда Савва Ямщиков пишет о своих друзьях художниках, то он обращает внимание : на предков, на род, на традиции семьи, на образование.

На то, является ли человек «самородком» или это художник уже не в первом поколении.

Он обращает внимание на то, что привело человека в мир художников.

Он задается вопросом о том, откуда, «из чего», он берет темы.

Это те самые вопросы, которыми задалась и я, в истории с иллюстрациями к политической проблеме «Ямочного ремонта», над которой работаю и которую веду с 1998 года, т.е. с того времени, когда я возглавляла Комитет консультантов в Тюменской городской Думе, и - до наших дней.

О своих друзьях художниках, в контексте сказанного выше, Савва Ямщиков пишет так:

«высокая культура мировосприятие» ; «окончил искусствоведческое отделение исторического факультета МГУ, где проявил себя вдумчивым и аналитически мыслящим студентом»; для него характерно «знание истории мирового искусства»; «они для меня олицетворяли Грузию. Были её геральдическими атрибутами»; он обладал «энциклопедическими знаниями в области мировой культуры и изобразительного искусства»; он «не позволял себе опускаться до формальных заимствований и легковесного плагиата».

Возможно, всеми этими качествами обладал художник, которому «аплодируют Канны», за исключением знания «истории вопроса о «Ямочной ремонте» и постановки проблемы, каковую политическую проблему он и иллюстрировал. Хотя, когда речь идет о мировосприятии, автор вкладывает в свой труд, личное восприятие мира, личное видение. А в случае с «Ямочным ремонтом», речь шла о «политическом видении» - моем.

Сами рисунки, на тему «Крик» (вопль) мне очень понравились. Но это - иллюстрация.

Надо сказать, что Савва Ямщиков в его книге высоко отзывается об иллюстраторах, о чем говорит, к примеру, такая его цитата:

«…циклы иллюстраций к нетленным шедеврам Чехова, Салтыкова-Щедрина и Гоголя. Высококлассна и неповторима работа мастера в советском мультипликационном кинематографе, мэтром которого он является заслуженно и безоговорочно. Чувство юмора, зоркий глаз и умение проникнуть в самый смысл литературной классики…»

Или ещё об иллюстраторах:

«художественный язык - лаконичный, острогротескный, насыщенный только ему доступными приёмами…»

Именно вот этот художественный язык, о котором ведет речь Савва Ямщиков и является объектом авторского права непосредственно художника - иллюстратора.

Но, - не текст и не смыслы, которые он иллюстрирует.

Савва Ямщиков обращает также внимание на очень интересную группу художников.

Это те, кто создает декорации и костюмы для театров и балетов, а также те, кто работал на «Мосфильм» и «Ленфильм».

О В.Голикове он пишет, что художник входил «…в основную дружину художников «Мосфильма», отличавшихся блестящими профессиональными качествами, помогавшими известным режиссёрам, операторам и актёрам создавать такие киношедевры, о которых нынешние бондарчуки, сокуровы, германы и прочие смирновы с кончаловскими,старшими да младшими, могут лишь мечтать…»

Эта книга Саввы Ямщиков поражает добротой слов, которые нашлись для каждого его друга.

А друзей в ней представлено много. И слова для всех друзей найдены - личные.

И нет в них даже намека на зависть, или умалчивание…

Далее, я представлю слово самому «Савве Ямщику» и привожу некоторые его посвящения своим друзьям, выбранные мною так, что они отвечают на вопросы, поставленные мною выше.

Из книги «Собрание Саввы Ямщикова: Музей друзей»:

«Аджинджал Ахра Алексеевич

…Меня сразу подкупило серьезное отношение мастера к своему делу и высокая культура мировосприятия. Он окончил искусствоведческое отделение исторического факультета МГУ, где проявил себя вдумчивым и аналитически мыслящим студентом. В его произведениях присутствует знание истории мирового искусства и увлеченность творчеством особенно близким ему по духу великих предшественников. Однако Ахра никогда не позволял себе опускаться до формальных заимствований и легковесного плагиата. На фоне современного разнузданного, безграмотного и лишенного какого-либо намека на профессионализм потока нечистоплотной изопродукции, именуемого швыдковско-гельмановскими выкормышами «постмодерном», композиции Ахры Аджиндала радуют глаз душевным равновесием и почтительным отношением к тем, кому адресовано его творчество.

Алекси-Мисхиешвили Г.

Глядя на последних представителей Грузии - от американского холуя Шеварнадзе до бесноватых Гамсахурдии и Саакашвили, я вспоминаю очарование Тбилиси, Сухуми, Гагр и Пицунды времен нашей молодости. И среди дорогих воспоминаний особенно ценю я встречи с тремя представителями рода Алекси-Мисхиешвили. Они для меня олицетворяли Грузию. Были её геральдическими атрибутами. Отец Ладо - известный архитектор, красоте которого могли позавидовать Гари Купер или Кларк Гейбл, и двое его сыновей -близнецов…

Гоги - театральный художник, работающий постоянно с режиссером Робертом Стуруа. В отличие от брата, … Он отличается декоративно-поверхностной манерой держаться. Но портрет Марфы он написал, как говорится, от души, сделав трогательный подарок ребенку, и мы его бережно храним.

Смирнов Всеволод Петрович

Сегодня древний Псков - моя боль, печаль и надежда на его чудесное спасение. Эпоха г-на Швыдкого войдёт в историю повальным уничтожением многих драгоценных реликвий нашей памяти. Но Пскову выпала самая страшная доля, если не считать уничтоженное по мановению грязной ручонки шоу-министра аксаковско-мамонтовское Абрамцево. Мне особенно страшно наблюдать разрушаемый сегодня Псков, ибо я вспоминаю период его возрождения из руин после войны великими подвижниками Ю.Спегальским, В.Смирновым, Л.Твороговым, Б.Скобельцыным, М.Семёновым и первоклассными мастерами строителями. Я стою у знаменитой на весь мир Покровской башни - вершины реставрационных деяний Смиронова, которая превратилась в отхожее место; вижу сотни особняков мавритано-испанского» стиля, так почитаемого новыми хозяевами, рядом с непроходимыми вьетнамскими джунглями, которыми стали берега и воды, некогда радовавшей глаз Псковы. «Золотая» (только так) набережная, из таких же домов временного пребывания укравших народные деньги тузов, полностью загораживает стены святая святых Пскова - его Кремля, славного города князя Довмонта. Слёзы подступают к глазам, перехватывает дыхание, а в ушах слышны звуки первой части Седьмой Симфонии Шостаковича, так образно передающих топот марширующих нацистских захватчиков. Но я помню Всеволода Смирнова, с помощью единомышленников устраиваю его выставки. Уверен, что скоро будет восстановлен сгоревший шатер Покровской башни, и там откроется музей боевой славы Пскова, а не очередной ресторан или «блеф-клуб». Разгорится горн в его кузнице на Пароменской звоннице, зазвучат её колокола, приглашающие прихожан на церковную службу и отдание памяти Всеволоду Смирнову - воину строителю, любившему и хранившему псковскую старину.

Алимов Сергей Александрович

По-настоящему знающий и любящий русскую литературу, художник Алимов создал первоклассные циклы иллюстраций к нетленным шедеврам Чехова, Салтыкова-Щедрина и Гоголя. Высококлассна и неповторима работа мастера в советском мультипликационном кинематографе, мэтром которого он является заслуженно и безоговорочно. Чувство юмора, зоркий глаз и умение проникнуть в самый смысл литературной классики заставляют восхищаться его филигранно исполненными листами, которые никогда не спутаешь с работой других мастеров., ибо он нашел свой художественный язык - лаконичный, острогротескный, насыщенный только ему доступными приёмами. Изобразительную «гоголиану», зародившуюся ещё при жизни писателя и продолжаемую современными талантливыми иллюстраторами русского гения, невозможно представить без алимовских картинок к «Мертвым душам», «Носу» и другим сочинениям классика.

Бархин Сергей Михайлович

Имя Сергея Бархина, как говорится, на слуху в художественном мире. Я провел немало лет, тесно общаясь с ним, и благодарен судьбе за эти встречи, ибо ныне слишком мало людей, обладающих энциклопедическими знаниями в области мировой культуры и изобразительного искусства. Имея таких предков, как прославленный род московских купцов и промышленников Хлудовых - покровителей художников и собирателей первоклассных образцов мирового искусства, да ещё получая уроки по теории и практике архитектуры от деда - известного советского зодчего и отца историка «музыки в камне», Сергей, подобно губке, впитал в себя бесценные сокровища художественной памяти и сумел воспользоваться ими, став театральным оформителем и иллюстратором книги, заявив о себе, как об оригинальном мастере. Последние годы и повседневная суета разделили нас. Я стою по другую сторону осознания чудовищных перемен, случившихся в нашей многострадальной России и продолживших разрушительную бойню, начатую ленинско-троцкистскими бандитами и западными русофобами. Но всегда с теплом вспоминаю семидесятые и восьмидесятые годы прошлого века, когда имел радость общаться с Серёжей Бархиным.

Васильев Владимир Викторович

Когда я участвую в открытии очередной выставки Владимира Васильева или рассматриваю его новые полотна и акварельные листы, то невольно вспоминаю того анекдотического еврея, задающего своей жене вопрос, сколько он имел бы богатства, окажись русским царём. Поправляя жену, фантазёр сказал, что он был бы богаче царя, ибо ещё немножечко шил, сидя на троне. Владимир Васильев - царь мирового балета. Именно царь, а не граф, князь или наследник престола. Много виртуозов танца дала Россия миру. Некоторые из них снискали заслуженную славу и навек и останутся в памяти человеческой. Но именно Владимир Васильев сочетал в себе самые лучшие, самые фантастические, самые недосягаемые вершины классического танца. И как всякий талант, а вернее гений, он хочет ещё «немножечко шить». Не для того, чтобы разбогатеть материально, а просто душа требует отдать всего себя искусству. Он работает как художник постоянно. Никто его не заставляет писать или рисовать, не связан он договорами и контрактами. Просто для него его способ жить, не погружаясь в кромешную тьму раздираемой жгучими противоречиями действительности. Вот так, услышав по телевизору приказ о снятии его с должности руководителя Большого театра, подготовленный шоу-министром Швыдким, он, на мгновение оторвавшись от холста,телеграфировал разрушителю русской культуры : «Не утруждайте себя встречей со мной, я на неё не приду». Мне вспомнились слова великого Рубенса, бывшего послом в Италии. Один из вельмож, увидев маэстро, пишущего пейзаж, важно произнес: «О, дипломат на досуге занимается искусством !» - «Нет, это художник от нечего делать занимается дипломатией!»

Это про Васильева!

Ващенко Юрий Арсеньевич

В Юре Ващенко меня всегда привлекали глубокая раздумчивость, ненавязчивое философствование и абсолютно невозмутимое спокойствие. Он никогда, как говорится, не лезет на рожон, не «бодается» с оппонентом, предпочитая говорить о серьезных вещах мягким, слегка певучим голосом, получая удовольствие от самой беседы, которая отнюдь не оборачивается полемикой. Все эти качества позволили ему создать одни из лучших иллюстраций к изящной книге Л.Кэрролла про Алису. перечитывая с детства полюбившиеся классические страницы, я всё время словно изысканной приправой сдабриваю их, разглядывая картинки, сотворенные умными руками Ващенко. Мы часто встречаемся с Юрой и его очаровательной женой Светой в череде московского коловращения. Последнее время общаемся во время больших церковных праздников, оказываясь в одних храмах. Но я всегда знаю и помню, что мне есть к кому пойти, чтобы в тихой беседе найти отдохновение от оголтелых «мастеров кисти», работающих над огромным полотном с названием «Добро пожаловать в ад!».

Голиков Василий Васильевич

Как часто в наше время, отличающееся отсутствием или даже сознательным уничтожением людской памяти, случаются события, поражающие равнодушием, презрением и наплевательством по отношению к интересным творцам, достойным уважения и обязательного сохранения их наследия. Василий Васильевич Голиков входил, если можно так сказать, в основную дружину художников «Мосфильма», отличавшихся блестящими профессиональными качествами, помогавшими известным режиссёрам, операторам и актёрам создавать такие киношедевры, о которых нынешние бондарчуки, сокуровы, германы и прочие смирновы с кончаловскими,старшими да младшими, могут лишь мечтать.

Мне довелось работать в кино с такими крупными мастерами, как Ипполит Новодерёжкин, Евгений Черняев, Давид Винницкий. От них я слышал о скромном, но глубоко любящем и знающем своё дело Василии Голикове. Каково же было моё изумление, когда мой друг Александр Ващенко, собирающий первоклассные произведения живописи, вместе с его помощником Игорем Дубовым показали мне сотни работ мосфильмовского корифея, которые им удалось спасти от забвения, а может, и уничтожения. Василий Голиков, много путешествуя по миру со съемочными группами, не пропускал ни одного более или менее интересного объекта или пейзажа, запечатлевая их на холсте или картоне.

Мы устроили выставки лучших из сохраненных собирателем Ващенко работ Василия Голикова в Москве, Пскове, Великом Новгороде, и везде его творчество получало высокую оценку современников. Некоторые произведения коллекционер передал в дар музеям, где они пополнят разделы советского искусства второй половины XX века.

Гордийчук Ольга Борисовна

Ольга пятнадцать лет прослужила на роли актрисы в Александринском Санкт-Петербургском театре. Ровно до того времени, когда туда был назначен главнымм режиссером г-н Фокин, один из надругающихся над всем русским. А прежде всего над классическим театральным наследием России. Встав под знамёна Мейерхольда, жестоко поплатившегося за свою близость к троцкистским единомышленникам, начавшим рушить основы русского лада, этот всамделишный начальник ЖЭКа заставил очаровательного лгунишку Хлестакова спать с женой и дочерью городничего, плевать в зрительный зал и всячески попирать высокодуховную суть гоголевского творения, созданного человеком верующим, нравственным ревнителем православия. Зачем Фокину русские актрисы, свято чтущие уроки блестящих учителей, прославивших Александринку? Ем подавай ледяной каток на сцену для осквернения гоголевской «Женитьбы», а на катке пьянь, уроды и «голубые» персонажи. Но Ольга Гордийчук - творческий, постоянно ищущий своё место в нелёгкой театральной и художественной жизни человек. Она ставит моноспектакли. Сама их оформляет. Последние годы актриса проявила себя одаренной журналисткой, чьи материалы привлекают глубиной содержания и изяществом формы. Участвует она и в различных спектаклях труппы «Балет Валентины Ганибаловой», будучи почитательницей её таланта».

Люкшин Юрий Константинович

…Юра Люкшин прошёл школу обращения у игумена Алипия и боготворит своего учителя. В нашем фильме «Советский архимандрит» благодарный художник, с восторженным волнением рассказывая о встречах с печёрским наместником, называет его «Батюшка» и подчёркивает высокий смысл и внутреннюю наполненность этого титула. « В 1998 году я организовал в Санкт-Петербурге первую выставку духовных учеников и вечер памяти нашего доброго Батюшки. Пришло много людей, мне незнакомых, и со слезами на глазах рассказывали изумительные истории, как их поддержал отец Алипий в горечи сиротства…

Маслов Владимир Владимирович

О художнике Маслове я услышал от своего друга Лаврушки Лындина. Они земляки-волжане. Володя осел на всю жизнь в Белом городке недалеко от Кимр, а Лаврентий, став прожжённым москвичом, поддерживал связь с талантливым другом детства. Основным связующим была бутылка. Я диву давался, как этот драгоценный самородок всего за один «бутылёк» отдает налетавшим на него, словно саранча, алчным «маршанам» свои неповторимые работы. Он передавал мне приветы, однако к советам остепениться не прислушивался. Но Бог не дал погибнуть ему от пьянства, подарив знакомство с замечательной женщиной, разведенной тогда с чувашским поэтом Айги и воспитывающей двух сыновей. Быстро отвадила русская красавица Наташа любителей халявы, навсегда закрыв перед ними двери. Вместо рвачей появились истинные почитатели таланта Маслова: мой друг Володя Васильев, буквально влюблённый в своего тезку; замечательный футболист Сергей Семак с женой-искусствоведом, директор банка «Банка на Красных воротах» Александр Петров, коллекционер Александр Ващенко. Васильев устроил Маслову выставку в Большом театре, потом совместно с ним организовали мы масловские вернисажи в Москве и Санкт-Петербурге, а Наташа провела большую выставку в Дубне. Маслов считал себя гением, и мы не будем опровергать этой его искренней уверенности. Книга «Богомаз», которую написала Наташа по красочным рассказам мужа, являясь блестящим образцом художественной литературы, великолепно рисует образ белогородского мастера, не устающего радовать нас своими совершенными творениями.

Медведев Юрий Федорович

В отличие от многих провинциальных городов, где мне посчастливилось в течение полувека жить и работать, Ярославль не подарил радости общения с современными художниками. «Подкатился» однажды начинающий раскручивать своё имя доморощенный маэстро Николай Мухин, получил благословение в виде моих предисловий к его семейным альбомам, но потом, оказавшись у церетелиевской кормушки и вознёсшись до официальных высот, казавшихся ему чем-то вроде Фавора, смотреть в мою сторону перестал. Но меня это не обижает, а заставляет, как и при аналогичном потребительском поведении господина Андрияки, вспоминать замечательную пословицу «Бодливой корове Бог рог не даёт». Очень ценю пейзаж, подаренный мне ярославским коллегой-реставратором Юрием Медведевым. Рано ушедший из жизни мастер любил родную Ярославщину, воспевал её неповторимую природу, писал архитектурные памятники и честно исполнял обязанности мастера, ответственного за сохранение культурного наследия родного края.

Мессер Борис Асафович

Дорвавшиеся до власти, именующие себя «российской элитой», «демократы» от культуры далеко обошли по самооценке и узурпации неограниченной власти презираемых ими «титанов» соцреализма. Куда всяким там вучетичам, михалковым, марковым или софроновым до нынешних их сменщиков - любимовых, церетели, аксёновых, войновичей или «самосевного» классика Битова. Подобно акулам «шоу-бизнеса» ( но с тех-то что возьмешь, они и расписаться не всегда грамотно могут), увенчивают себя сегодняшние потребители культурной кормушки, подставленной им Сидоровым и Швыдковым, гирляндами званий, премий, титулов и прочих атрибутов, до которых они охочи, как племя мумбу-юмбу до стеклянных бус.

Вот неглупый вроде человек Борис Мессер, сын блистательного балетного мастера Асафа Михайловича, муж Беллы Ахмадулиной, с которыми я не одну сотню литров белого пшеничного вина выпил, позволяет именовать себя «выдающимся, необычайно одаренным и великим художником». Милой забавой кажутся мне раскрашенные им композиции, уютом веет от серии любовно запечатленных старинных граммофонов, почему и ценю подаренный мастером один из листов. Но когда этот граммофон украшает до размеров вола раздутый лягушачий «Метрополь», от которого пахнет мочой ерофеевских опусов и бездарностью поповских почеркушек, осенённых аксёновским присутствием, а все вместе это выдается чуть ли не за подвиг героев -панфиловцев, отстоявших Москву, мне хочется сказать: «Окститесь и ужаснитесь, ибо к Беслану и Цхинвалу привела дарованная вам ельцинской бандой свобода».

Мосейчук Анатолий Мефодиевич

Мосейчук - художник, постоянно экспериментирующий, ищущий новые формы, но никогда не позволяющий ради конъюнктуры опуститься до новейших «постмудерных» вакханалий. Он творец, а не приспособленец, готовый на все, лишь бы быть на виду и на слуху. От природы наделенный стремлением к самоанализу и желанием найти неизведанное в искусстве, Анатолий и в своих изобразительных работах, и в с завидной регулярностью появляющихся стихах не забывает, что способность творить дана нам свыше и нельзя этому не соответствовать.

Назаренко Татьяна Григорьевна

Первая увиденная мной работа молодой, но уже пользующейся большой популярностью художницы Назаренко привлекла использованием в изображении её беседующих друзей портрета Елизаветы Черевиной, написанного только что возвращенного нами из забвения мастером XVIII века Григорием Островским. Решение поместить молодую солигаличскую дворянку в компанию современников отказалось мне серьёзной попыткой рассказать о важности памяти о прошлом, без которой трудно жить и творить в настоящем.

Тогда мы быстро находили дорогу друг к другу, и через несколько дней я уже получил возможность познакомиться ближе с творчеством Татьяны. Оно не оставило меня равнодушным, прежде всего потому, что отличалось мастеровитостью, высоким профессиональным уровнем и разнообразием тем и характеров, тонко прочувствованных молодым художником.

Вскоре в Центральном доме художника, пользуясь поддержкой его директора великого В.А.Пушкарева, я устроил однодневную выставку «программной» работы Назаренко « А.В.Суворов, везущий в Москву пленного Емельяна Пугачева». Тогда это было равносильно идеологическому подвоху, ибо по версии власть предержащих партийных бонз, многие из которых потом станут разрушителями страны, Суворов не имел права «обижать» Пугачёва. Таня написала и этот вид нашего «поливановского» двора из окна моей мастерской который я очень ценю.

Сначал длительная моя болезнь прервала мои отношения с Татьяной Назаренко, а когда я увидел её этакой «свободной на баррикадах», сопровождающей в загранпоездках одного из самых страшных ельцинских холуёв «империи зла США», министра-предателя Козырева в дни, когда гибли у стен Белого дома сотни невинных юношей и девушек, я навсегда «закрыл форточку», чтобы не общаться со столь активной «демократкой». Не судите меня строго!.

Попов Николай Евгеньевич

Коля Попов москвич до мозга Костей. Раньше, когда мы общались довольно часто, и теперь, когда встречи стали случайными, но радостными, я постоянно чувствоввал основательность, неторопливость и уверенность в своем жизненном кредо, исходящем от Коли. Он из славного отряда ведущих книжных графиков России. Книгу Попов никогда не станет иллюстрировать ради получения лишнего заказа или сиюминутного интереса. Он берётся только за материал, близкий ему по духу и настроению. Его графические листы не живут отдельной от содержания книги жизнью. Он старается привнести своими иллюстрациями дополнительную образность в ткань авторского текста. Аналитический подход Попова к порученной работе заставляет преклоняться перед творениями и всякий раз ждать новых открытий и находок московского мастера.

Федоренко Михаил Мефодиевич

Четверть века, которые я проработал во Всероссийском реставрационном центре, располагавшемся в Марфо-Мариинской обители на Большой Ордынке, станут, я надеюсь, основой книги воспоминаний, если Господь поможет мне её написать. Молодость; влюбленность в профессию - реставрационную и искусствоведческую; замечательные учителя; постоянные командировки в древнерусские города ; сама атмосфера, царящая в бывшем сестричестве св. княгини Елизаветы, делали мою жизнь, похожей на сказку, и я всячески старался оправдать право быть её достойным персонажем. Рядом трудились прекрасные люди, с которыми меня связывали дружеские, а иногда и чисто братские отношения. Многие, к сожалению, покинули этот мир, а с теми, кто сегодня рядом, я продолжаю ордынский период своей жизни и ценю их, как самую большую драгоценность. Особенно не хватает мне Миши Федоренко - первоклассного реставратора, одареннейшего художника, тонкого философа и кристально чистого человека. Сколько времени провели мы с ним в двухместных номерах провинциальных городов, составляя «Опись произведений иконописи в музеях РСФСР»! Как интересно было слушать его восторженные впечатления от окружавших нас памятников старины, и как дорожил он братской историей России и Украины.

Теперь, когда мы устраиваем выставки творческого наследия Федоренко, только слепой не может не восхищаться его прекрасными творениями, проникнутыми ароматом бунинских земель, родивших и взрастивших самобытного художника».

Все материалы раздела «Я урожденная Ярославова Наталья Борисовна 22.2.60 »

Реклама

© Авторские права на идею сайта, концепцию сайта, рубрики сайта, содержание материалов сайта (за исключением материалов внешних авторов) принадлежат Наталье Ярославовой-Оболенской.

Создание сайта — ЭЛКОС