Персональный сайт Натальи Чистяковой — Натальи Ярославовой
Natalia Chistiakova—Natalia Yaroslavova’s Personal Website

Ярославовы и Рязань

    • Казанская икона Божией матери, Одигитрия
    • Никола Тульский - главная икона русского казачества
    • Князь Олег Рязанский, враждовал с Дмитрием Донским
    • Святой князь Рязанский Роман Ольгович
    • Бутурлина
    • Вице-канцлер А.И.Остерман, сподвижник Петра Великого
    • Марфа Остерман – из рода мурзы Чета по женской линии. Мать А.И.Остермана
    • Оптина пустынь, Казанский собор в честь Казанской иконы, хранившейся у Сабуровой из рода мурзы Чета
    • Тверская мечеть, построенная касимовскими царевичами в новомавританском стиле
    • Святая Екатерина Александрийская, предтечей которой была Ипатия Александрийская
    • Ипатия Александрийская – женщина ученый, превзошедшая мужчин, возможно, увековеченная Ипатьевским монастырем

©Ярославова-Оболенская Наталья Борисовна (с 10.06.2014), урожденная Ярославова (22.2.1960). Экс Годунина (23.10.1981-14.4.1991). Экс Чистякова (14.4.1991 -10.06.2014). Кандидат технических наук c 26.5.1988. Я родилась 22 февраля 1960 года в Нефтекамске, Краснокамского района Башкирской АССР

21-22 сентября 2011 года

"В статью будут внесены изменения в части нескольких версий родословия Т.Ф.Ярославовой" (24 октября 2018 года)

Есть все-таки тайна в Ватиканском образе Казанской иконы Божией матери, возвращение которой в Россию сначала задерживал патриарх Алексий II, а затем, когда наступило Время, отчего-то принял его от кардинала Вальтера Каспераи передал «по эстафете» далее - в Казань.

Время это Алексий II определил, как 21 июля 2005 года - 450-летие Казанской епархии, куда он прибыл лично с «Ватиканским» образом, находившимся до Ватикана во владении Апостолата Святой Фатимы в США… («Взгляд с башни «Магдала»: геополитическая «Распутинизация» Тюмени и Москвы или «Кто задирает подол нации?», Ч.2»).

Таким образом, Папа Римский Иоанн Павел II и Алексий II,перед их уходом, сделали то, что они должны были сделать …Вернули Казанскую Богородицу на место её явления близ церкви Николая Чудотворца Тульского, посвященной главной иконе русского казачества.

К этой чудесной истории с Казанским образом Божией Матери, я вернулась вновь после того, как, познакомившись с Горицким женским монастырем, приняла решение изучить более внимательно династию Рязанских князей («Наталья Ярославова: мое путешествие в Северную Фиваиду Белоозера»).

В свое время, изучая Ипатьевский монастырь, я подобным же образом встретила рассказ о засохшей лилии, вдруг расцветшей на Казанской иконе, хранящейся вместе с Виленской Остробрамской Богородицей в ялтинской церкви Федора Тирона. И вот эта загадочно расцветшая лилия, как символ жизни, цветения, вечной молодости и утраченной религии, знавшей тайны бессмертия, побудила меня вернуться к преданиям о явлении в Казани образа Богоматери с той целью, чтобы изучить эти предания более глубоко.

В результате такой моей первой ретроспективы, я и узнала о Николе Тульском, похожем на Николу Закамского, близ церкви которого и был обретен Казанский образ. Т.е. узнала о том, что главный для всех казаков Руси Тульский образ Николы Чудотворца таинственно связан с Казанской Богородицей.

Особая же любовь казаков к Тульскому образу Николы объясняется тем, что именно эта икона помогла защитить Тулу от хана Дивлет -гирея, и покровительствовала казакам при взятии Казани.

Надо сказать, что и Казанский Богородичный образ тоже был найден родовитым казаком из тульско-рязанских земель, ставшим затем московским патриархом Ермогеном.

Благодаря храмостроительству Ермогена в Казани и Свияжске на стенах Свияжского Успенского (Богородицкого) монастыря, ещё при его жизни, была создана опоясывающая надпись, позволившая сохранить важную информацию:

«построен При благочестивейшей Марфе Феодоровне (Марии Нагой), при царе Дмитрии Ивановиче, при святейшемъ Игнатии патриархе Московском и всеа Руси и при священном Ермогене».

Упоминаемый в этой «опоясывающей надписи» грек Игнатий - это бывший архиепископ Кипрский, который стал по приезду на Русь архиепископом, опять же, Рязанским, и был, при этом, возведен на патриаршую кафедру императором Дмитрием Ивановичем (Лжедмитрием I). А завершал свой путь архиепископ Игнатий, что не менее важно, в городе Вильне, одной из главных святынь которого является Виленская Остробрамская Богоматерь («Виленская Богородица с Луной и Солнцем и «Великая королева» Мишеля де Нотр Дам»).

Вот здесь, в некотором смысле, «круг замыкается». И ключевые точки этой траектории: Крым, Вильна, в которую из Крыма привезли Виленский образ, Казань, Рязань и Тула. И я добавлю ещё Астрахань с Кипром, потому что все Казанские и Крымские ханы - это ханы Астраханские, а Рязанский архиепископ Игнатий, ранее был архиепископом Кипрским.

В части Рязани, Тулы, Крыма и Кипра проявляющая себя география, несомненно связана с князьями Святославичами, среди которых был каган и архонт князь Олег («Сказания о роли браков в династической геополитике и солнечный брак на острове Родос Яр-тура Кагана и Архонта Олега»).

Одновременно я вижу и многие другие сюжеты общей истории, но прежде чем сделать её абрис, представлю новый рассказ о Казанской иконе, непосредственно и побудивший меня к написанию этой статьи.

Начну с того, что ещё до поездки в Северную Фиваиду я занималась тульскими Ярославовыми» собственниками дер. Кривцовой Крапивенского уезда Тульского наместничества, состоявшими в родстве с Павловыми и Львовыми («Катакомбная Русь»: вотчины, имения, особняки и памятные места Ярославовых, XV-XXI» век).

Примечание от 24 октября 2018 года. Информацию о Павловой, как девичьей фамилии, мне прислали. Она требует перепроверки.Хотя Павлова похоронена недалеко от Т.А.Ярославова и Е.А.Ярославовой на кладбище Донского монастыря

Главная героиня - Е.А.Ярославова - урожденная Екатерина Александровна Павлова (?), одновременно собственница особняка на Мясницкой («Собственница «особняка Ярославой» - супруга Саратовского Вице-губернатора Т.А.Ярославова, - урожденная Павлова»).

В ходе совмещения этой информации со сведениями, полученными из «Дневниковых моих записок» А.Т.Ярославова, я обратила внимание на то, что непосредственно к Рязани имеет отношение ещё одна важная фигура в истории рода Ярославовых. Это Федор Сергеевич Ярославов.

Примечание от 24 октября 2018 года. Документ можно прочитать так, что существовал Федор Сергеевич Ярославов. Но он может прочитан и иначе. В 2011 году я высказала предположение, что Ф.С.Ярославов может быть отцом полковницы Т.Ф.Ярославовой. Однако позже "дописали" без меня родословие Ярославовых и приписали Т.Ф.Ярославовой девичью фамилию

сначала Окулова, а потом Глинская. После этого мною была сделала публикация о том, что больше указаний на то, что Т.Ф.Ярославова - урожденная Ртищева. Статья 2016 года " Яринское Нерльского уезда и Ртищевы. Ярославова Татьяна Федоровна, мать детей Ф.Г.Орлова - сестра Орловой Елизаветы Федоровны, урожденной Ртищевой - супруги И.Г.Орлова". Приписывание Т.Ф.Ярославовой разных девичьих фамилий связано с тем, что она мать знаменитых сыновей Орловых| рожденных от Федора Орлова. Жила с ним во дворце, который сейчас является зданием президиума РАН. При этом, остается версия о том, что Т.Ф.Ярославова могла быть и урожденной Ярославовой

Т.Ф. Ярославова мать графа Алексея Орлова и генерала Михаила Орлова («Михаил Орлов - он подписал акт капитуляции Парижа и стал «Иоанном Предтечей» отмены крепостного права в России»).

Названный Ярославов Федор Сергеевич был вотчинником графа Ивана Андреевича Остермана - вице-канцлера и сподвижника Петра Великого. В свою очередь, матерью И.А.Остермана была Марфа Стрешнева - статс дама Екатерины I, а его бабушкой по матери - Наталья Вельяминова из рода мурзы Чета. Прадедом же И.А.Остермана был Родион Стрешнев «дядька» Петра I. («Остерман, Марфа Ивановна).

Вот этот Иван Андреевич Остерман, правнук «дядьки» Петра I, владел селом Ильинское, второе название которого - Красное (Рязань). Вотчинником же в этом имении Красное (Ильинское) был Федор Сергеевич Ярославов (если правильно прочитан документ 24.10.18). И вся эта история с «дядькой» Петра напомнила мне историю боярина Матвеева, ещё одного «дядьки Петра», возможного потомка боярина Матвея Ярославова Медведя («От боярина Медведева-Ярославова (Матвеева) до «алхимического» плана Исаака Ньютона для города Петра I»).

Сам вице-канцлер И.А Остерман был женат на Аграфене Ильиничне Бибиковой.

Позже, урожденной Бибиковой была супруга Михаила Илларионовича Кутузова - Екатерина Ильинична (данные биографии Елены Рерих). При этом род Бибиковых относят к выходцам из Синей Орды. Причем И.И.Бибиков был даже правителем Малороссии, где и скончался в 1745 г. («Бибиковы»).

Во времена вотчинника Ф.С.Ярославова (?) , полковницы Т.Ф. Ярославовой и генеральши Е.А.Ярославовой (ур.Павловой ?), как видно по схеме, в их ближний «рязанский круг» входили: Толстые, Демидовы, Павловы, Львовы, Кутузовы, Колычевы, Виноградовы, Сергеевы, Писаревы, Голицыны, Кондыревы, Давыдовских (схема исключена мною в связи с родословием Т.Ф. Ярославовой для исправления. 24.10.18)

Интересно, что упоминание здесь Толстых, напоминает мне и о родословии моей матери через Мещерских и Марковых. Наверное, так и должно быть. Ведь Мещера -это и есть г. Касимов в Рязанском княжестве. Хотя родство с Толстыми мне не совсем ясно. Но от деда Никтополеона Маркова маме перешел по наследству литой из чугуна портрет Льва Толстова, который,вероятно, капитан дальнего плавания Никтополеон Марков привез с собой даже в Благовещенск и Порт-Артур.

Примечание 24.10.18 : Портрет Л.Н.Толстого мог принадлежать и Давиденко из Курагино.

С моей точки зрения, из описанного выше: ближнего и дальнего родства, уже в начале XIX века, как раз и произрос вопрос об отмене крепостного права в России, инициатором которого был Михаил Орлов. При этом Граф Остерман-Толстой Александр Иванович (1770 г.р.) - генерал-адъютант Александра I, у себя в доме на Английской набережной, прятал декабристов.

Рязанские и Тульские Ярославовы.

В частности, в исследовании «Памятники истории русского служилого сословия конца XIV-конца XVII вв.», на что я уже ранее обращала внимание, выделяются отдельно:

  • Ярославов Александр Иванов сын, кн.
  • Ярославов Иван Константинов сын, кн.
  • Ярославов Михаил Константинов сын, кн.
  • Ярославов, см. Оболенский Константин Ярославов сын
  • Ярославовы, князья
  • Ярославские князья

Таким образом, князья и дворяне Ярославовы были хорошо представлены в Рязани, но со временем, они почему-то оказались в землях, можно сказать, касимовских царевичей.

И как я понимаю, все началось с того, что касимовские царевичи стали мягко заменять Рязанских князей.

Обращу также внимание, что последние из этих Рязанских князей упоминаются во вкладной книге московского Симонова монастыря, в составе Московского княжеского дома, по причине их родства с Великими Московскими князьями.

Первый из этих,упоминаемых в составе Московского княжеского дома, Рязанских князей - Иван Федорович. По матери княгине и царевне Софье Дмитриевне он был внуком Великого князя Дмитрия Донского. А по отцу- внуком знаменитого Рязанского князя Олега Иоанновича. Этот князь Рязанский Иван Федорович умер довольно рано, но успел за время своего правления утратить Тулу. Ту самую Тулу, которую Тульская икона Николая Чудотворца защитила от Дивлет-гирея - предка касимовских царевичей. Возможно, благодаря этой «утрате», Тула и не разделила судьбу Рязани.

После смерти князя Ивана Федоровича у него остался восьмилетний сын будущий князь Рязанский Василий Федорович. В связи с важным стратегическим положением Рязанского княжества - родовой вотчины князей Святославичей, царь Василий Темный не преминул взять под опеку малолетнего князя Василия, а затем женить его на своей единственной дочери - царевне Анне Васильевне, матерью которой была царица Мария Ярославна.

Таким образом, рожденные в этом браке два сына: Федор и Иван, дважды по женской линии были потомками Донских: через царевну Софью Дмитриевну и через царевну Анну Васильевну. А, коль скоро, они были потомками Дмитрия Донского, то следовательно они были потомками и двух Иванов Красных: царя Ивана II Красного и Ивана Красного Зерно из рода мурзы Чета («Ипатьевские тайны: Князья и Императоры Дмитрии Угличские и Великие князья Красные, Ч.2»)

Однако вот с самим браком Рязанского князя Василия Федоровича и царевны Анны Васильевны, дела обстояли весьма сложно, судя по тому, что пишет в своей статье Владимир Руделёв, профессор-консультт Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина: «Загадки и тайны исторического романа: О книге Ирины Красногорской «Великая княгиня Рязанская».

Приведу, в частности, цитату из этой статьи:

«Но никто из них не описывает тех смутных чувств, которые пережила прибывшая на княжение в Рязань робкая девочка-москвичка, сестра великого князя Ивана III, при встрече со своим суженым - великим князем-рязанцем Василием, не торопившимся освободиться от прекрасной жрицы Любви, ослепительной Ледры, или в тот миг, когда она уловила на себе беспощадно-сжигающий взгляд татарского хана Касыма, или - оказавшись в объятьях демонического Пронского князя Владимира…

Вернёмся хотя бы к упомянутому татарскому хану (его имя сохранилось в названии одного рязанского города - Касимова, а живёт в Касимове вместе с русскими рано отколовшееся от Орды татарское племя). Касыму нужна была сильная поддержка княжеской рязанской власти, и такую поддержку он угадал в понравившейся ему молодой княгине…»

Похоже, что как раз через всесильную молодую княгиню Анну Васильевну - сестру Московского царя, которая после смерти мужа не спешила передавать власть своим сыновьям и внуку, касимовские царевичи и смогли приблизиться к Московскому княжескому дому.

Великая Рязанская княгиня Анна Васильевна рано осталась вдовой и потому, де факто, правила в княжестве она, в т.ч. и при сыновьях, и при внуке Иване Ивановиче - в статусе регентши.

Т.е. отчасти роль этой Анны - дочери Марии Ярославны была близка к роли Анны Ярославны - королевы Франции.

«За время своего правления княгиня Рязанская Анна Васильевна, благодаря содействия брата царя, присоединила к РязаниПронское княжество, а далее обратила свои взоры к никем не заселенной безбрежной «рязанской украине», издавна служившей спорной территорией между Москвой и Рязанью. Великая княгиня отдавала в вотчинное владение своим служилым людям весьма значительные земельные участки придонских степей, а на самом Дону, жаловала поместьями «рязанских казаков», то есть одновременно приобретала себе и землевладельцев-дворян, и сторожевое войско. Одновременно она в княжестве привечала ученых и мастеров. Скончалась княгиня -царевна в 1501 г. и была похоронена в Успенской соборной церкви рядом с Софьей Дмитриевной, дочерью Дмитрия Донского» («Анна Васильевна Рязанская»).

Как видим, есть все указания на то, что в этой истории большое значение опять имела женская линия.

И видимо женщины в Рязани оказались столь сильны, что после смерти княгини Анны Васильевны Рязанскому князю Ивану Ивановичу пришлось «сгонять» свою мать княгиню Аграфену с Рязанского княжества. С этой целью он обращался даже к крымским ханам и вел переговоры о женитьбе на дочери хана Мехмеда Герая- сына Менгли I Гирея и внука Хаджи Гирея. Узнав об этом, Великий князь московский заманил его в ловушку в Москву и Иван Иванович оказался там, в роли пленника.

Причем Менгли I Гирей - это тот самый странный хан, историей которого особо заинтересовался В.Вельяминов-Зернов. Его сначала взяли в плен в Турции, а потом неожиданно одарили Крымским ханством. Из чего я и сделала предположение о родстве Менгли I Гирея с внуком князя Святослава Ярославича - сельджукским султаном Кылыч Арсланом II.

А дальше эта история повторялась. Точно также шла конкуренция за Рязанского князя Ивана Ивановича между Литвой, Москвой и ханствами. И точно также шла конкуренция за Нур-Давлета (Крымская династия), ставшего касимовским ханом после сына Касима - Данияра, который (Нур-Давлет) тоже побывал в Литве («Касимовское ханство»)

И, похоже, что всех этих касимовских ханов тянуло в Литву, также как и в Тверь, нечто, связанное с Виленской Остробрамской Божией матерью, привезенной из Крыма в Вильно для Тверской княжны Иулиании её мужем Великим Литовским князем Ольгердом Гедеминовичем.

Т.е. мы имеем прецедент касимовских ханов, странным образом тяготеющих к Литве, Вильно и Твери («Царь Росов» Михаил Ярославiв и его Тверское Православное Братство»).

Из представленной мною истории ясно, как примерно, в т.ч. через влияние на женщин - княгинь и царевен, усиливались касимовские царевичи в Рязани.

Однако не совсем понятна роль Казанской Божией Матери в судьбе Рязанских князей и касимовских царей.

Что её объединяет с Виленской Остробрамской Божией Матерью и центром морской торговли - Венецией? Это я, в контексте того, что обе иконы соседствуют рядом в ялтинской церкви Федора Тирона - покровителя Венеции до Святого Марка, некогда патронируемой Иовом (Потемкиным) племянником фаворита Екатерины II - князя Г.А.Потемкина-Таврического («Ипатьевские тайны: Князья и Императоры Дмитрии Угличские и Великие князья Красные, Ч.7»)

Т.е. вопросов остается много.

И, коль скоро, к этому исследованию меня побудила Северная Фиваида, то акцент в своем дальнейшем поиске я сделаю на трех узницах Горицкого женского монастыря:

Марии Нагой - матери царевича Дмитрия Ивановича (Лжедмитрия I ?),

Княгине Марфе Никитичне Черкасской (урожденной Романовой), которая жила в Горицах вместе со своим племянником, будущим царем Михаилом. (В Горицком монастыре также проживало несколько сестер из рода Черкасских, в т. ч. дочь князя Якова Куденетовича Черкасского монахиня Досифея († 12 июня 1689). Помимо вкладов после старицы Досифеи в монастыре остался синодик, включавший весь род князей Черкасских с указанием даты кончины каждого.

Царице Касимовской, Фатьме Салтансейтовне, матери царевича Василия Арслановича, под которым подразумевается касимовский царевич Сеид-Бурхан (Бурхан - Буддийский идол, изображение святого у монголов).

Чудесная история Казанской Богоматери как раз и связана с этим Касимовским царевичем Сеид-Бурханом, а также с его сыном, царевичем Яковом Васильевичем.

В свое время этот царевич Василий Арсланович, он же - Сеид Бурхан, выделил в рязанском городе Касимов землю под строительство Касимовского Казанского женского монастыря.

Вот именно на этот Касимовский Казанский женский монастырь, воспроизводящий некую связь между городами Казань и Рязань, установленную ранее Тульской иконой Николая Чудотворца, я и считаю важным обратить внимание.

Описанию вышеназванного женского монастыря посвящена статья Т.Синельниковой «Касимовский Казанский женский монастырь», которую я и хочу процитировать:

«…Касимовский Казанский женский монастырь был основан в первой половине XVII столетия старицей Устиньей.

Об этой удивительной женщине до сих пор существует такое предание, что Устинья была больна семь лет ногами. Когда уже не осталось никакой надежды на излечение, она удостоилась увидеть во сне Божию Мать, которая приказала больной идти в город Казань за образом, списанным с чудотворной иконы Казанской Божией Матери. Образ этот старица должна была найти в лавке у одного купца, торгующего мукой. Устинья повиновалась. С большим трудом собралась в путь и водой отправилась до Казани.

Прибыв в город, она отыскала купца, указанного ей в сонном видении. В лавке у него была найдена заветная икона. Купец уже знал о цели визита, так как сам во сне получил откровение. Устинья с благоговением приняла образ и сразу почувствовала исцеление.

Старица радостно поспешила на родину. Дорогой она посетила монастырь св. преп. Макария Желтоводского, и получила в благословение образ преподобного Макария. Возвратившись в Касимов, Устинья обе принесенные иконы поставила в церковь великомученицы Параскевы-Пятницы, а сама с детьми стала строить деревянный храм во имя Казанской иконы Божией Матери».

Как видим, уже после того, как Казанский образ был обретен казанским священником церкви Николы Тульского и будущим патриархом Ермогеном, он, в определенном смысле, «позвал» к себе в Казань старицу Устинью.

В рассказе о старице,ходившей в Казань за этим Казанским образом, я выделила для себя деталь о том, что купец, к которому она пришла, торговал мукой. Сделала этот акцент по той причине, что мучной и хлебной столицей в то время было село Николо-Березовка. А к явившемуся в этом селе Березовскому чудотворному образу Николы Закамского, в свою очередь, близок образ Николы Тульского («450-летие присоединения Башкирии к России: Николо-Березовка первое русское поселение «за Камой»).

Следующая важная для меня деталь - упоминание св. преп. Макария Желтоводского, т.к. в летописи монастыря св. преп. Макария Желтоводского есть очень важные сведения, касательно тех вопросов, которые мне интересны. В этом монастыре, в частности, был Список «Повести о чудесах Виленского креста» (животворящего). К тому же св. преп. Макарий Желтоводский принимал постриг в Печерском монастыре

«В сонме великих святых Земли Русской преподобный Макарий занимает особое место. Сразу три древних монастыря Поволжья носят его святое имя. Кроме Макарьевского Желтоводского монастыря, это и Макарьев Унженский в Костромской земле, на берегу речки Унжи, и Макарьевский Свияжский в земле Казанской.

Он жил чуть позже Сергия Радонежского и был младшим современником его святых учеников, также основавших великие монастыри: Кирилла и Ферапонта Белозерских, Саввы Звенигородского… Преподобные Сергий Радонежский и Макарий Желтоводский не встречались в земной жизни, однако друг, «собеседник» преподобного Сергия святого Дионисий Суздальский стал духовным отцом преп. Макарию (прим-е: Напомню, что Митрополит Киевский Дионисий Суздальский приехал на Русь вместе с Федором Симоновским - основателем Симоновского монастыря, в котором и поминается Московский княжеский дом).

В год основания казанского ханства (1439 г.) Макарий попадал в плен к хану Улу-Мухаммеду:

«Улу-Мухаммед, хоть и был мусульманином, чтил преп. Макария как несомненного праведника и Божьего человека. Он отпустил его из плена … Преподобный Макарий упросил хана освободить вместе с ним и других пленников. Хан отпустил с ним, по одним данным, 40, по другим - 400 человек. Первая их ночная стоянка в 30 километрах от Казани, где преподобный Макарий вознёс благодарственные молитвы за освобождение - это и есть место будущей Свияжской Макарьевской пустыни. Там, уходя, Преподобный поставил памятный крест - и по преданию, завещал своим духовным детям: когда только будет возможно, основать на этом месте обитель в благодарение Спасителю, в честь светлого Его Вознесения. Именно в праздник Вознесения Христова совершилось освобождение пленников… Исполнить это завещание удалось лишь 2 века спустя».

Таким образом, икона вот этого Макария Желтоводского была второй иконой, которую, наряду с иконой Казанской Божией матери старица Устинья принесла вКасимов.

Землю же под строительство церкви, как уже сказано, выделил царевич Василий Ярославович, известный до крещения, как Касимовский царь Сеид -Бурхан, относящийся к последней, Сибирской династии касимовских царей.

«Около 1653 года владелец г. Касимова, касимовский царь Сеид-Бурхан принял христианство и был назван в святом крещении Василием Арслановичем. После принятия христианства царевич Василий Арсланович стал оказывать монастырю всяческую помощь и покровительство: «игуменью с сестрами и кормил и поил и на одежду давал из своих доходов».

Из сыновей касимовского царевича Василия Арслановича особенно покровительствовал Казанскому монастырю касимовский царевич Яков Васильевич, который умер молодым, 7 января 1677 года, и погребен был в Казанском монастыре.

«Гробница царевича Якова Васильевича существовала до революции. По правую сторону каменной Казанской церкви находилась вросшая в землю каменная небольшая часовня, воздвигнутая над его могилой… На возвышении лежал камень со следующей надписью: «Лета 7185 (1677) году генваря в 7 день на собор Иоанна Предтечи представися раб Божий царевич Иаков Васильевич касимовской.

Существует предание, что царевич Яков вел жизнь благочестивую и однажды, когда был при смерти, получил, чудесное исцеление от чудотворной иконы Казанской Божией Матери (моление старицы Устиньи)…

Память о царевиче Якове Васильевиче в Казанском монастыре свято хранилась всегда. В былые времена в монастыре был его портрет, но он сгорел во время пожара. Простой народ брал песочек с пола часовни над могилой царевича, и исцелялся таким образом…

В монастырской ризнице хранился небольшой образ Божией Матери, вышитый искусными руками, как говорит предание, касимовской царицей Фатимой (которая втайне была христианкой), супругой её сына Марьей Никифоровной, и внучками Евдокией и Домной»…

Если бы касимовская царица Фатима не была христианкой, то она не присутствовала бы в Горицком монастыре. Поэтому, я полагаю, что факт её христианства - достоверный.

Удивляет же в этой истории то, что мощи касимовского царевича Якова Васильевича были чудотворными. Более того, имели место случаи исцеления от онкологии около этих мощей.

А 14 икон в России, которые излечивают от онкологии, во всех известных мне случаях, имеют Черниговский исток.

Список этих икон, излечивающих от самого тяжелого недуга, я приводила в статье: «Масонская табакерка Ярославовой - Брянчаниновой, Академия Наук Петра I, Дубровицы и Архангельское».

А натолкнулась я на этот список, когда изучала Иловлинский волок и увидела информацию « о кровоточащей иконе Казанской Божией Матери в храме апостолов Петра и Павла, в поселке Лог, Иловлинского района бывшей Волгоградской губернии» («Загадка кровоточащих икон»).

Т.е. опять же благодаря Казанской иконе я обратила внимание на то, что история всех этих «икон - Целительниц» связана с Черниговом.

Что общего с Черниговом имеет последний касимовский царевич Сибирской династии - Яков Васильевич - вот в этом и есть вопрос.

Хотя ведь и Черниговские казаки отчего-то выбрали для себя Астраханский Черный Яр, тогда как именно от астраханских ханов ведут свои роды все казанские и крымские царевичи, включая касимовских, согласно книги В.Вельяминова-Зернова.

Для того, чтобы прояснить эту историю, процитирую главу «Святые Касимовской земли» из вышеназванной статьи «Религиозная история Касимова».

Данные этой главы построены на сведениях из рукописи Владимира и иерея Николая Правдолюбовых, в которой содержалось жизнеописание касимовских подвижников - старицы Иустинии и царевича Иакова (XVII в.), отшельника Петра (XVIII в.) и блаженной Матроны (ХХ в.). Предполагалось издать рукопись, озаглавив её: «Касимовские подвижники». В 1935-м году она была конфискована, но позже её отдали священникам (о.Сергию)

Яков Васильевич « был внуком Арслана и Фатимы, сыном Василия Арслановича и Марии Никифоровны … Своим благочестием возбудил ненависть фанатиков-мусульман. Жестоко избитый ими, он еле дополз до ближайшего дома, где ему оказали помощь, после чего он причастился и пособоровался. По причине избиения ли, или по слабости здоровья, или по другим причинам (в монастыре передавали из поколения в поколение слух о том, что он был отравлен родственниками - мусульманами - это мне рассказывали уцелевшие от погрома Казанского монастыря монахини), но умер он в юности, или 25 лет, как указано в брошюре «Касимовские подвижники», или 17-ти лет, как говорили мне монахини. Так что точной даты его рождения нет

После его кончины люди стали получать исцеления на его могиле. О них велись записи, но в революцию эти записи были уничтожены. Потом стали снова записывать его чудеса, сначала без соблюдения правил, потом, когда за это взялся монастырский священник, записи стали более подробными и точными. В частности, в 1929 году получила исцеление приговоренная врачами к скорой смерти от рака жительница улицы Бахчевой Мария Дмитриевна Юсова. Запись сделана в 1933-ем году, т. е. тогда, когда она и близкие убедились в действительности исцеления. Сейчас часовня и могила в ней сравнены с землей, и указать место, где похоронен царевич Иаков, можно только приблизительно, пользуясь Гагинским планом»

Вот такой, оказывается, был знаменитый Касимовский царевич - мученик с потенциалом Пантелеймона Целителя, смерть которого напоминает смерть царевича Димитрия Угличского Красного.

Статья «Часовня Царевича Иакова Васильевича в Казанском монастыре» дополняет приведенную выше информацию ещё и такими фактами:

«Царевич Касимовский Яков Васильевич, сын владельца Касимова царевича Василия Арслановича, был единственный из крещеных царевичей Касимовских, похороненный в городе Касимове, а все остальные царевичи Касимовские, потомки Василия Арслановича, да и сам Василий - погребены в Московском Златоустовском монастыре»

При этом, в уже цитируемой выше публикации, «Религиозная история Касимова» обращается внимание на следующее:

«Касимовский царь (или царевич) обязан был быть мусульманином. Принимая православие, он терял право быть касимовским ханом. Так случилось с Саин-Булатом (Симеоном Бекбулатовичем). Крестившись, он сразу потерял право на касимовский престол, хотя Грозный постарался возместить ему потерю особым почетом внутри России. Ему был дан титул князя Тверского; при введении опричнины он был объявлен царем земщины. Этот факт лишения касимовского престола после крещения использовался в дипломатии. В 1584 году русский посланник при дворе турецкого султана заявил следующее: «Вы жалуетесь еще на утеснение мусульманской веры в России, но кого же утесняем? В сердце Московских владений, в Касимове стоят мечети и памятники мусульманские; царя Шах - Али, царевича Кайбуллы (Абдул-Ак-Кубекова); Саин-Булат, ныне Симеон, великий князь Тверской принял христианство добровольно, а на место его сделан царем касимовским Мустафа Алей, закона Магометова, сын Кайбуллин

С моей точки зрения, это несколько упрощенное объяснение того, что происходило в Касимовском царстве. Потому что речь идет о смене веры. Вслед за сменой веры следовала потеря статуса царя и царевича. Хотя в ряде источников я встречала информацию о том, что единственным касимовским царевичем, не утратившим титула после крещения, был как раз касимовский царь Василий Арсланович.

Почему он был исключением ? Что было особенного в его родословии ? Почему его мать была принята в Горицком монастыре опальных цариц ?

Возможно, Василий Арсланович действительно является потомком Мухаммада, о которых,в контексте Касимова, ведет речь В.Вельяминов -Зернов в своей книге «Исследование о Касимовских царях и царевичах» (1866 г.).

Но при чем здесь христианство и Горицкий монастырь ?

С моей точки зрения, ситуацию проясняет ещё одна история связанная,опять же с Казанской Божией Матерью.

Речь идет о Казанском Соборе в Оптиной пустыни.

«Возведению храма предшествовало чудесное событие. Один из иеромонахов обители - Макарий (впоследствии архимандрит МалоярославецкогоЧерноостровского монастыря) - смертельно ушибся во время работ на месте будущего Казанского храма. Во время своей жестокой болезни в сонном видении он увидел себя в доме помещицы Козельского уезда села Фроловского Елены Семеновны Сабуровой, слезно молящегося пред Казанскою иконою Божией Матери, ей принадлежащей. Проснувшись после сего благодатного видения, о. Макарий почувствовал облегчение от болезни и в то же время дал от полноты благодарного сердца обет - по совершенном выздоровлении ехать в дом госпожи Сабуровой и отслужить там молебен виденному им во сне образу Богоматери. При исполнении этого обета о. Макарием, госпожа Сабурова в разговоре объявила ему, что имеет намерение построить в одном из своих сел храм во имя сего образа, прибавив притом: «если согласитесь устроить его в Оптиной Пустыни, то я с радостью отдам эту икону вам в обитель и сверх того пожертвую деньгами на постройку». Игумен обители о. Авраамий принял это известие как знак особой милости Божией, и решил устроить храм на месте происшествия, послужившего поводом к предложению Сабуровой» («Храм в честь Казанской иконы Божией матери»).

Как видим, у одной из женщин Сабуровых, относящейся к роду мурзы Чета - основателя Ипатьевского монастыря, была Казанская икона Божией матери, обладающая целительной силой и большим «радиусом действия». И эта икона была передана Оптинской Пустыни в специально построенный для неё Казанский Собор.

И в данном случае, мы видим довольно четкое указание на то, что Казанский образ имеет отношение к потомкам мурзы Чета- Великого Захарии.

Исходя из этого можно сделать предположение и о том, что к потомкам мурзы Чета имел отношение касимовский царевич Василий Ярославович.

А коль скоро, вся «сеть» Кирилло-Белозерских монастырей была основана, по сути, потомками мурзы Чета (включая Вельяминова), то появление в Горицком монастыре матери касимовского царевича Василия Ярославовича становится объяснимым. Скорее всего, она и была из рода основателя Ипатьевского и Кирилло-Белозерских монастырей.

Здесь, вероятно, важно заметить ещё и то, что династия касимовских царей завершилась именно этой касимовской царицей Фатимой - матерью Василия Арслановича.

Для того, чтобы понять род этих Касимовских царевичей, крещенных с именами Ярослав (Арслан), Василий и Яков, с моей точки зрения, важно повергнуть анализу и следующий факт:

Во время правления Сеид-Бурхана - Василия Арслановича в Касимове в 1649 г. была выстроена усыпальница царевича Афган-Мухаммед султана - сына хивинского хана Араб-Мухаммеда и младшего брата хивинского хана Абулгази. Усыпальница построена « рязанскими мастерами в 1649 году по заказу его жены Алтын ханым, дочери Хаджим султан и внучки хана Кучума. Во внешнем декоре использованы элементы русского «кирпичного узорочья»!

Рядом с этой усыпальницей, предположительно, находилась усыпальница и матери Василия Арслановича (Сеид-Бурхана) - Фатьмы. При этом, напомню, что царь Арслан Алеевич (Алп-Арслан - Храбрый Лев, Росланей) - был сыном сибирского царя Алия и внуком Кучума.

Таким образом, здесь появляются ещё и Хивы - жемчужина Хорезмского оазиса. Причем Абулгази - брат Афган Мухаммеда, усыпальница которого была построена в Касимове во времена касимского царя Василия Ярославовича известен не только как хан, одно время живший также ив Персии, но также как историк и первый узбекский писатель, автор исследования «Родословная туркмен» (закончена к 1661) и «Родословная тюрок» (напечатана в Казани, 1852 г., и в Петерб., 1871 г.).Она переведена на некоторые европейские языки, в том числе и на русский, Саблуковым («О схеме родства Саблуковых с Волковыми и Ярославовыми» - «Родословие Ярославовых-Волковых. Палаты Волковых-Юсуповых, Соколиный дворец и современная дипломатия…»).

В последние годы жизни Абулгази писал на чистом узбекском языке историю рода Чингизхана и рода Шайбана, к которому принадлежала его семья.

Род этих царей оставил ещё один необычный след в Твери. В данном случае, речь идет о суфийской (?) мечети. Стиль мечети назван как новомовританский. На её памятной табличке упоминается и имя Сеид-Бурхана- Василия Арслановича.

Супругой Василия Арслановича из Касимова была Мария Никифоровна, урожденная Плещеева.

Вероятно, речь идет о родной сестре Евдокии Никифоровны, урожденной Плещеевой, которая в браке была Репниной - Оболенской.

И эти две сестры, по всей видимости, - дочери Никифора Юрьевича Плещеева (Чермного).

Самое интересное, что в 1609 г. этот Никифор Юрьевич Плещеев был воеводой «Тушинского вора» в Муроме. А в 18-19 веке был известен в истории Плещеев Сергей Иванович Вице-адмирал. Мистик. Масон.

Фамилию Плещеева я встречала в документах о «судебном заседании» при царе по вопросу о том, чья фамилия более знатная: Сабуровых или Заболоцких. Царь признал, что Сабуровы более знатны, а в споре упоминаются документы от Плещеева.

Род этих Плещеевых, одна из представительниц которого стала Касимовской царицей и была одновременно матерью убиенного царевича Якова Васильевича, берёт своё начало от боярина Фёдора Бяконта, выехавшего в конце XIII - начале XIV веков из Чернигова в Москву.Старший сын Федора Бяконта - Алферей в 1355 году был поставлен Митрополитом Киевским и всея Руси. Впоследствии он был канонизован.Другой его сын именовался Александром и имел прозвище Плещей. Вначале он был княжеским наместником в Костроме (1375 год), потом боярином. Его потомки стали носить фамилию Плещеев. У Фёдора Бяконта, был пра-правнук из рода Плещеевых - Игнатий Константинович Плещеев, потомки которого, по имени родоначальника, приняли фамилию Игнатьевы.

С учетом, теперь уже, этой информации становится понятым, почему царевич Яков Васильевич был фанатичным христианином и почему покровительствовал Касимовскому Казанскому женскому монастырю.

При этом даже существует слух о том, что «где-то в Прибалтике сохранилась Казанская икона из Касимова», однако этот слух требует подтверждения.

Коль скоро я упомянула выше об Оболенских, которые через костромских Плещеевых стали, опосредованно, родственниками касимовских царевичей, то выделю ещё и то, на что обращает внимание В. Вельяминов -Зернов.

Работая со многими древними документами при подготовке своей книги, он выделил следующий факт: почти всегда, в этих летописях, зачищалась фраза о том, что татарской ордой были взяты в плен: первая княгиня Мария князя Василия Ивановича Оболенского вместе со снохой -Стефанидой. Вот эту информацию про сноху Стефанидуя вообще встретила впервые только у В.Вельяминова-Зернова.

Супругой князя Ярослава Васильевича Оболенского Стриги эта Стефанида быть не могла, т.к. его жена Сабурова похоронена вместе с ним. А вот супругой Ивана Васильевича Оболенского Стриги княгиня Стефанида вполне могла быть.

Меня давно удивляло то, что на казанском направлении были особо активны князь Василий Иванович Оболенский и князь Иван Васильевич Оболенский. Есть основание предположить, что эта активность объяснялась, как раз тем, что у двух этих князей были полонены жены. Нельзя исключать и того, что через княгиню Стефаниду у Оболенских могли возникнуть сводные родственники среди ханов.

Таким образом, есть признаки того, что могла повториться история с внучкой князя Святослава Ярославича, полоненной сельджукским султаном. В результате чего родился султан Кылыч АрсланII.

Странно, как уже сказано, выглядит активность, конкретно, двух князей Оболенских на Казанском направлении. Странно и то, что затиралась информация о пленении княгинь Марии Оболенской и Стефаниды Оболенской. Тут загадка остается…

Много интересной информации, открывают, с моей точки зрения, сведения о том, что почти все «царевичи Касимовские, потомки Василия Арслановича, да и сам Василий - погребены в Московском Златоустовском монастыре» («Елена Лебедева «Златоустовский монастырь»)

Первая церковь этого монастыря была построена « на древнем посаде московскими гостями, то есть торговыми людьми»

На современном языке можно сказать, что появление церкви связано с внешней торговлей и внешнеэкономической деятельностью. Видимо спонтанно, в этом тихом месте близ Кремля возникло поселение монахов.

Во второй половине XV века царь Иван III почему-то разместил рядом с этим монастырем свой загородный дворец. «Здесь повелением Ивана III были разбиты великолепные сады с фруктовыми деревьями, их свежие плоды подавались прямо на стол московскому правителю. Отсюда вся эта местность называлась в древности Старый Государев сад, или просто Старыми Садами».

В данном случае, обоснованно можно увидеть в этих действиях Ивана III символизм цветения и плодородия. Тем более, что в ансамбль этого Златоустовского монастыря входит надвратная церковь Захарии и Елизаветы.

А Захария, как известно, вымолил себе сына - будущего Иоанна Предтечу, как раз у Бога Плодородия, ещё в дохристианские времена.

Да и мурзу Чета - основателя Ипатьевского монастыря также звали Великий Захария, что следует из произведений Д.Балашова.

В 1713 году в монастыре появилась Благовещенская церковь, построенная старанием знаменитого сподвижника Петра I, генерал-адмирала Федора Матвеевича Апраксина - кавалера Ордена Андрея Первозванного. И освещена эта церковь была самим Стефаном Яворским… Именно Апраксин испросил у царя разрешение учредить в полюбившейся ему обители архимандрию и погребать на монастырском погосте знатных людей… В Златоустовском монастыре были похоронены М.В. Апраксин, генерал-адмирал Ф.М. Апраксин … При Елизавете Петровне на погосте Златоустовского монастыря в 1745 году был погребен генерал-аншеф Александр Иванович Румянцев, отец знаменитого полководца и дед основателя столь же знаменитого музея. Небогатый костромской дворянин. А его сын, генерал-фельдмаршал Петр Румянцев-Задунайский, герой Русско-турецкой войны, с 1793 года поселился близ Златоустовского монастыря, во дворце на Маросейке,17…

Вскоре, в 1757-1761 г.г. здесь была выстроена новая Троицкая церковь, основанная еще в конце XVI века думным дворянином Василием Зюзиным. Изначально ее придел был освящен во имя Нерукотворного Спаса» («Потомки святых Михаила Черниговского и Федора: Ярославовы и Зузины в масонском Ярославле 18 века»).

Как наследие Златоустовского монастыря уцелела его икона св. Димитрия Солунского: в 1935 году она была передана в Антирелигиозный музей в Донском монастыре, а оттуда - в Третьяковскую галерею

«Зимой 1933 года Златоустовский монастырь закрыли и сломали. В Малом Златоустинском переулке сохранились построенные в 1862 кельи Златоустовского монастыря (д. 5).В бывших монастырских кельях, уцелевших до нашего времени в Малом Златоустинском переулке, собирались разместить клубБауманского райкома ВЛКСМ».

Не могу не заметить, что тут комсомольцы повторили опыт Сталина, который во время войны разместил свою ставку в бывшем особняке рязанской Е.А.Ярославовой на Мясницкой-35-37, архитектором которого был Бове («Катакомбная Русь»: вотчины, имения, особняки и памятные места Ярославовых, XV-XXI век»).

Есть мнение, что один из архитекторов Бове принимал участие и в достройке «филиала» вышеописанного Златоустовского монастыря в селе Новлинское.

«Первоначально церковь Иоанна Златоуста выглядела скромною. За её перестройку принялись почти сто лет спустя, в начале 1850-х годов. Причем весьма вероятно, что в достройке церкви принимал участие один из братьев Бове. Наиболее знаменитым их трех братьев был старший - Осип Иванович Бове (1784-1834), автор многих архитектурных шедевров в Москве и Подмосковье (Триумфальные ворота, первое здание Большого театра, Градская больница, многочисленные храмы: церковь Всех Скорбящих на Большой Ордынке, Николая Чудотворца в Котельниках и др.)… Архитектором был и средний брат Михаил Иванович. Именно им подписан чертеж 1851 года на достройку церкви Святителя Иоанна Златоуста» («Храм Святителя Иоанна Златоуста в селе Новлянском»)

Если сравнить адреса, фамилии и прочие детали из приведенного выше описания Златоустовского монастыря, в котором похоронен Касимовский царевич Василий Арслановича и его потомки (за исключением сына Якова), с теми данными, которые приведены в статье «От боярина Медведева-Ярославова (Матвеева) до «алхимического» плана Исаака Ньютона для города Петра I», то станет очевидно, что разговор идет все о той же самой теме: иностранные посольства, тайная внешняя торговля и тайная дипломатия, основанная на скрытых родственных связях.

Ну и конечно, о Влахернских образах Божией матери, к каковым относится и Казанская икона Богоматери.

Известно несколько привезенных на Русь образов Богоматери из храма во Влахернах, близ Константинополя.

Самый таинственный и неопознанный из этих образов именуется Богородицей Пирогощей…

Толкований этой Пирогощи много…

И вот тогда я набрала ключевые слова: Святая Ипатия, Ипатия и Богородица …

В итоге мне открылась информация о том, что:

«…По мнению Преображенского, образцовая жизнь и мученическая смерть Гипатии послужила прообразом для жития христианской мученицы Екатерины Александрийской, составленного около X века н. э. Житие св. Екатерины Александрийской почти в точности повторяет жизнь Гипатии. Обе женщины занимаются философией, математикой, астрономией, отличаются редкой красотой, чистотой, красноречием, и обе погибают мучительной смертью в руках разъяренной толпы. «Таким образом, жертва христианского фанатизма и изуверства превратилась в христианскую святую…»

И именно этой Ипатией увлекался Вольтер…

Теперь становится понятным, почему А.Т.Ярославов так выделял имя Екатерина, почему Екатерина II особо возлюбила Ипатьевскую обитель («Утоли мои печали, Натали: «паломничество» по собственной жизни: «Крещение Синаем»).

Почему в Ипатьевской обители так много Платона и платонизма…

Почему Екатерина II разрешала строить мечети, в том числе, и в Казани, в частности, мечеть Марджани, с одним из которых сотрудничал все тот же В.Вельяминов -Зернов…

И существует даже версия того, почему Екатерина II называла себя «Казанской помещицей» (Слово о Пирогощей Игоревой»…)

Отнюдь не из солидарности с казанскими дворянами.

А потому что, «по- японски, Екатерина пишется Kasari (Japanese).

А гимногарфия Святой Екатерины пишется так:

Αρματηλάτην φαραώ̇ Αἰκατερίνης τῆς πανσόφουμάρτυρος ταῖςἱκεσίαις.

При этом, слова φαραώ̇ (грецизированный вариант ПЕРОО) и Αἰκατερίνης - ЕКАТЕРИНА, т.е. греческий иновариант того же мирско-коптского ПЕРОО, но читаемого уже не как «фараон, царь» а, как «чистота, святость», в каноне стоят рядом».

Т.е. Екатерина II полностью или отчасти знала тайну иконы Пирогощей и хотела отождествлять себя со Св.Екатериной Александрийской, прообразом которой была женщина ученый платоник - Ипатия.

А поскольку переводы указывали на ЧИСТОТУ, КАЗАНЬ и СВЯТОСТЬ, то Екатерина, соответственно и проявляла свою благосклонность ко всему, что связано с этой символикой, включая и роды, несущие этот символизм.

Все материалы раздела «Я урожденная Ярославова Наталья Борисовна 22.2.60 »

Реклама

© Авторские права на идею сайта, концепцию сайта, рубрики сайта, содержание материалов сайта (за исключением материалов внешних авторов) принадлежат Наталье Ярославовой-Оболенской.

Создание сайта — ЭЛКОС